Он молчал, я тоже не лезла, дожидаясь, когда на меня спустят всех собак, ибо посмела усомниться в непогрешимости ближнего.
Возле склепа унюхал вампира стажер.
Нападение никто, кроме парня, тоже не видел, только его последствия.
Антон ничего не узнал, хотя скрыть от него что-то, касающееся вампов, крайне трудно.
Единственным, что не давало ухватить Юру за шкирку и тряхнуть с вопросом, нахрена он дурью мается, была сегодняшняя ночь.
Да, он вполне мог выйти и даже надругаться над трупом бродячего кобеля, но вот загвоздка — магией не владеет. А кто-то там точно был. И это кто-то из моей братии, что само по себе достаточно дерьмово.
— Надеюсь, не намекаешь, что он сам все это выдумал и сделал?
— Я редко на что намекаю, скорее, прямо говорю. Если бы не попытка взлома, твой сын бы уже кувырком полетел из моего дома. И не надо так смотреть, не подействует. Лучше подумай, где и когда кто-то из вас перешел дорогу сильной ведьме.
Воропаев медленно наклонился, опираясь локтями на колени, и мне стало как-то не по себе. Это не стажер, который, хоть и оборотень, но ещё щенок. А тут матерый зверь, такой шею перекусит и не поморщится.
— Да, такое было. Двенадцать лет назад. Я был одним из судей по твоему делу.
Теперь мне и вовсе захотелось иметь под рукой заряженное ружьё, уж больно у Воропаева взгляд стал многозначительный.
— И за какой вариант приговора ты проголосовал?
— «Виновна».
Вот ***!
В том смысле, что он придает этому особое значение, а мне плевать. Нет, тогда были какие-то эмоции, злость, ощущение бессилия, но сейчас глубоко фиолетово. А вот Алексей, похоже, совсем другого мнения. И докажи теперь, что вообще не в курсе, кто тогда выносил приговор.
— Так вот ты какой, северный олень… Зачем тогда сына доверил? — я потерла ноющую шею и подавила очередной зевок.
Моя реакция Воропаева не удивила, и он тоже на пару секунд напряг челюсти и прикрыл глаза, все-таки ночь не спал.
— Потапыч клялся и божился, что ты встала на путь исправления. К тому же Юра сам узнавал, кто из оперативников пользуется уважением, как куратор, и выбрал тебя.
— Это он зря.
Странно, но даже на начальство я не была в обиде. Чисто профилактически проесть мозг можно, а всерьез бузить было банально лень. Да и не за что, если вдуматься — свои заслуги, как натаскивателя молодежи, за собой признаю, поэтому стажер мне достался совершенно справедливо. А сын не в ответе за грехи отца. Тем более, что греха и не было — я действительно убила. И личность жертвы тут роли не играет.
— Нам выметаться? — Алексей поднялся и прямо посмотрел в глаза. Люблю мужиков, которые не мямлят, пряча взгляд, а решают вопросы сразу.