– Все в порядке. Я знала, им хотелось, чтобы выжил мой брат. И поверьте, я бы с радостью поменялась с ним местами, если бы могла.
– Сколько вам было лет? – Он по-прежнему пристально наблюдал за ней. И слушал ответы, словно все это и вправду его волновало.
Люси судорожно сглотнула.
– Семь.
Он потянулся через одеяло и слегка коснулся ее руки.
– Ужасно в столь юном возрасте взвалить на себя такое чувство вины.
Смутившись, Люси медленно высвободила руку.
– У меня не было выбора.
Он все еще смотрел на нее этим проницательным, всепонимающим взглядом.
– Родители дурно обращались с вами?
Она невесело улыбнулась.
– Нет. В некотором смысле мне даже хотелось, чтобы они так поступали. Тогда бы, я думаю, мне легче было это выносить. Но они просто не замечали меня. Как будто я вообще не существовала. Словно у них больше не было детей.
– Это неправильно, – тихо произнес Дерек. – Не замечать ребенка – это самый худший вид жестокости.
Люси затаила дыхание. В первый раз за всю ее жизнь кто-то действительно сказал эти слова. Она всегда чувствовала в душе, что отношение к ней родителей после смерти брата было неправильным. Но ни разу не встретила никого, ни единого человеческого существа, кто бы признал это. Это было приятно. Дарило наконец долгожданное чувство освобождения. Она слабо улыбнулась.
– Благодарю вас.
– Да. Это неправильно. Мне жаль, что такое случилось с вами. Я даже представить себе не могу, каким тяжелым, наверное, было ваше детство.
Люси пожала плечами.
– Я вела себя так, как поступал бы любой невежественный ребенок, всеми силами пытающийся привлечь внимание своих родителей, совершая акты отваги и неповиновения. Я старалась быть мальчиком, которого они лишились.
Дерек наморщил лоб.
– Как вы это делали?
– Вызывала мальчишек на дуэль. Скакала на лошадях в мужском седле. Ходила на рыбалку. Стреляла. Я даже спросила отца, не мог бы он отправить меня в Итон. – Люси откусила крошечный кусочек сыра.
Дерек еле сдержал улыбку.
– Не может быть.
– Боюсь, так и было. – Люси вздохнула.
Он согнул ногу и оперся о колено.
– И что на это сказал ваш отец?
– Он позвал гувернантку и приказал немедленно удалить меня из его кабинета. – Люси отщипнула еще один крошечный кусочек сыра.
Дерек покачал головой.
– Вот так вы и росли, развивая и совершенствуя свою склонность к прямолинейности?
– Да. На самом деле я видела мало женщин, с которых могла бы брать пример. Мать меня полностью игнорировала. Тетушка позволяла делать все, что пожелаю. А гувернантка почти не обращала на меня внимания. Я была целиком поглощена попытками превратиться в мальчика. И стала чересчур прямолинейной.