Но по другой причине. Нечто вроде вздоха облегчения.
Прием длился больше двух часов. Он уцепился за возможность путешествия, чтобы обрести силы держать спину прямо, а голову высоко. Доктору положено хорошо выглядеть. Доктор должен устоять. Это постамент, на который карабкаются хрупкие пациенты. Он обязан быть крепок как скала.
Ты говоришь о нерушимом постаменте!
Сваленный на землю, уничтоженный несколько месяцев назад, постамент уже никого не держал. Жером выслушивал, выписывал рецепты, пальпировал, накладывал швы, но никого не поддерживал. Ему удавалось обходиться без антидепрессантов, это да. Но ведь есть алкоголь.
Ребенок с нетерпением ждал, когда его заберут. За ним пришла няня Тати, а завтра у мамочки начнется отпуск. Она будет с ним каждое утро и каждый вечер. И даже днем! У няни он кушал лучше, но все-таки больше любил, когда мамочка дома.
Детский сад ему не нравился. Конечно, он выучил несколько песенок, но там слишком шумно, слишком много детей, которые толкаются и досаждают. К тому же надо слишком много двигаться, смотреть, слушать.
Мамочка обещала, что, когда у нее начнется отпуск, он не будет каждый день ходить в детский сад, потому что ей хочется побыть с ним. Не важно, что скажет воспитательница.
Его мамочка не такая, как у всех остальных.
Во-первых, она самая красивая. И самая молодая. Когда они выходят из детского сада, можно подумать, что это его старшая сестра. И потом, ей плевать, что думают другие.
Еще она говорит плохие слова. А вот когда он произносит их в детском саду, его наказывают. Хорошо быть взрослым, никто не ругается, когда ты говоришь плохие слова.
Но иногда по вечерам, разложив перед собой какие-то бумажки и нажимая на кнопки калькулятора, мамочка плачет.
Его, например, не беспокоит, что на ужин у них всегда макароны. Он любит макароны. Хотя с мясом, конечно, вкуснее. Вкуснее, чем с маслом. Тати повезло, что у нее хватает денег, чтобы покупать хорошую еду…
Час дня.
Перерыв.
Найти ряд «П» и встретить того мужчину. Он вроде бы милый. Без тайных намерений. И все же он ей в отцы годится! Однако неплохо изредка пересмотреть свои представления. К тому же перспектива хорошо поесть греет сердце.
Когда Жюли вышла на нужный ряд, внедорожник помигал фарами, чтобы привлечь ее внимание. Мужчина доброжелательно улыбался, пока она устраивалась рядом с ним на переднем сиденье. Приборная панель из красного дерева, безупречно чистый коврик. Ни песчинки.
Как ему удается?
Какая пропасть между этой роскошной машиной и ее прогнившим древним «Рено-5», который норовит развалиться всякий раз, как она поворачивает ключ зажигания. С ржавым кузовом и потертыми сиденьями. По правде говоря, она не склонна наводить чистоту, особенно когда речь идет об автомобиле, функция которого ограничивается тем, чтобы доставить ее из пункта А в пункт Б. Главное, он пока едет. Жюли даже страшно представить, что будет, если «рено» сломается. Машина была нужна ей, чтобы работать, а значит, жить. Ее дамоклов меч имел форму приводного ремня, который следовало сменить еще двадцать тысяч километров назад. Автослесарь сказал, что если он ослабнет, двигатель выйдет из строя. Жюли возразила, что, если поменять ремень, она не сможет заплатить за квартиру. Он резонно заметил, что, если мотор сломается, ей не на чем будет ездить на работу, ее уволят и она так и так не сможет заплатить за квартиру.