— Рад слышать, что ты меня по-прежнему высоко ценишь. Но прибереги свой темперамент для другого случая.
— Какого случая? — тяжело дыша, спросила она с ненавистью.
— В жизни бывают разные повороты, Рыжик. И, как мне кажется, я жду тебя на одном из них.
— Лучше я поверну обратно.
— Мой друг Хайнс ждет не дождется, — усмехнулся Жора. — Похоже, ты вела себя с ним очень и очень плохо. Он даже подозревает, что это ты вышла на полицию и сдала им его бизнес. У него большие неприятности и убытки, Рыжик. Из-за тебя.
— Была бы счастлива, если бы так и случилось. Отпусти руку.
— А если не отпущу? Закричишь?
— Не хочу доставлять тебе такое удовольствие, — ответила она с отвращением.
— А когда-то ты хотела этого больше всего на свете, — Жора привлек ее к себе и жарко задышал в лицо. — Я имею в виду доставить мне удовольствие. Помнишь?
— Ты совсем дурной, Жора, или как? — прищурилась Кристина.
— Я не дурной. Просто у меня сейчас трудное время… Хочу, чтобы рядом билось настоящее женское сердце. У тебя настоящее женское сердце, Рыжик? — он больно сжал ее руку выше локтя, при этом с жадностью глядя ей в глаза, словно очень хотел найти в них отражение ее боли. Не только физической, но и душевной.
Кристина стойко выдержала его взгляд, хотя ужасное беспокойство овладело ею. Да так, что в горле пересохло.
Если Жора и изменился, то явно не в лучшую сторону. Интонации его голоса, резкая, злая манера кривить губы, складки у глаз — все вопило об этом.
— Мне больно, — сказала она, стараясь освободиться от его железной хватки.
— Знаю. Нам всем иногда очень, очень, очень больно. Жизнь такая.
— Ты мне будешь рассказывать о жизни?
— Если хочешь, могу рассказать.
— Не хочу. Благодаря тебе я и так узнала слишком много. Одно интересно: как ты мог так поступить со мной? Как ты мог?
— Как? — Жора изобразил непонимание.
— Ты знаешь.
— Тебе нужна была работа. Ты ее получила. Что еще? Ты сама этого хотела. Неужели ты была такой наивной и ничего не понимала? Да все ты понимала. Все! Гувернантка в немецкую семью! Мне сейчас худо станет! Каждый дурак и каждая дура знают, зачем туда едут молодые девчонки.
— Если бы я знала, то не поехала бы! Не поехала! — почти плача, прокричала Кристина.
— Может быть, и не поехала. Сейчас это уже не имеет значения. Главное теперь — что я скажу Хайнсу о тебе. Подумай об этом. Можешь не спешить. Я терпеливый. Вот телефон, по которому меня можно застать, — он сунул ей в карман визитку. — Но мне кажется, ты долго думать не будешь. Не в твоих интересах.
— Не пугай меня, Жора, — чуть успокоившись, процедила Кристина. — За три года я такого насмотрелась, что тебе в страшных снах не привиделось. А уж тебя-то, гад ползучий, и подавно не испугаюсь. Не силься! Можешь поцеловать своего Хайнса сам знаешь куда.