— Ответь мне на один-единственный вопрос, — потупившись, попросил он Тимофея.
— Отвечу на сколько угодно вопросов, — уверил его Тимофей.
— Дашка к тебе липла?
— Что ты имеешь в виду?
— То, что имею.
— Я твоей Дашке сто лет не нужен, если ты это хочешь знать.
Димка недоверчиво усмехнулся и покачал головой.
— Вот блин! — разозлился Тимофей. — Что же с вами так тяжело, а? Ну, Дашка — понятно. Девчонка. У нее в крови адреналин бродит. Она тебя рада и не на такие глупости спровоцировать. Но ты же не глупый мужик.
— А если бы она сама к тебе… Что скажешь, не устоял бы? Или друга пожалел бы?
— Слушай, давай закроем эту тему. Можешь хоть завтра предложить ей руку и сердце, это ваши дела. Я — сторона. Меня нет. Только на твоем месте…
— Что ты на моем месте? — оживился Дима.
— Не стал бы жрать в одиночестве водку и ругаться стихами. Я пошел бы к своей женщине и сказал то, что надо сказать. А сказать всегда есть что. Уж поверь мне. Но я тебе должен заметить: самое главное, как мне кажется, в отношениях не постель, а то, как ты говоришь, что ты говоришь и почему ты говоришь с женщиной. В словах большая сила. Они, как иголка с ниткой, — сошьют разошедшийся шов, вышьют орнамент, скроют неприглядную бахрому. Говори с ней, Димка, ПРАВИЛЬНО говори, и она всегда поймет тебя. Даже Дашка. Кстати, за нее. Она у тебя классная. Да! Ты знаешь, что она устроила в нашей конторе?
— Что? — нахмурился Димка.
— Вчера пришел один парень. Вроде как страховаться. И сразу к нашей Инессе Михайловне. Шептался он с ней, шептался. Смотрим, тает наша Инесса. Вытащила свои книжки и давай молитвы читать. А этот паренек то руку на колено ей положит, то придвинется ближе. Прикинь! Наши девчонки сидят, умирают. Потом он хватает ее за руки и начинает целовать.
— Инессу?
— Вот именно! Все сделали вид, что ничего не происходит. А Инесса: «Сашенька, Сашенька, что вы делаете?» Тут входит Дашка с таким невинным видом и спрашивает, приходил ли ее Димочка на работу. Видит всю сцену и громко изумляется: «Инесса Михайловна, как же так? До Дня святого Валентина далековато. Молиться ему еще рано». Парень выскакивает вон, а Инесса за ним. И кричит: «Вам не понять благодать Божью. Особенно тебе, блудница Вавилонская!» Помчалась за тем парнем со всех ног, да только ее и видели. Оказалось, это сама Дашка подговорила знакомого в театре, чтобы над Инессой подшутить. Подшутила. Инесса, как и ты, на работу не вышла. У театра дежурит. Дашка говорит, что у нее появилось на одного врага больше: этот знакомый простить ей не может такую заподлянку.