— Ни о чем таком она не рассказывала. Сказала, что видела тебя несколько раз с большой сумкой в больнице. Она туда внучку свою водила. Так что ты там делал?
— Об этом потом. Не сейчас. Ладно?
— Тогда о тараканах!
Тимофей хохотнул.
— Дались тебе эти тараканы!
— Я, может, из-за них ночей не сплю, гадаю все, зачем они тебе. Давай, колись.
— Расскажу по пути в аэропорт. Собирайся!
— Только знай, ты от меня так просто не отделаешься! — Дима подпрыгнул и изобразил гитариста, рвущего в экстазе струны своего инструмента. — Дай, дружбан, пять!
Они пожали друг другу руки.
— Без обид за то, что я тут тебе наговорил, ладно? Начитался, знаешь ли, всякого…
— Ничего, — ответил Тимофей с улыбкой. — Это было… интересно. Вспомнилась школьная самодеятельность.
— Точно! Надо будет повторить как-нибудь. А как ты сказал! Как сказал! «Могу уверить вас, что я фехтую лучше любого в этом королевстве».
— Ну, до тебя мне было далеко. Половину твоего базара я вообще не понял, — оправдывался Тимофей.
— Ты дурачком-то не прикидывайся, — прищурился Димка. — Ты умнее, чем кажешься.
— Да иди ты уже одевайся! — шутливо разозлился Тимофей, выталкивая его из кухни. — Хватит передо мной трусняком своим трясти!
* * *
Валентина открыла переднюю дверь машины и села рядом с Олегом. Ничего не сказала, просто отвернулась к боковому окну. Чуть небритый блондин с приятной внешностью, вполне годившейся для обложки какого-нибудь женского журнала, слушал что-то безоблачно-веселое по радио, покачивая головой в такт и похлопывая ладонями по рулевому колесу. Валентина раздраженно и резко выключила магнитолу и снова отвернулась.
После тягостного минутного молчания Олег не выдержал:
— Ну?
— Захаров говорит, что он не приезжал и не звонил, — глухо ответила Валентина, рассеянно отмечая, как на стекле от ее дыхания на мгновение задерживаются матовые пятна испарины. — Ты не представляешь, как я себя кляну за эти грязные тряпки! А он у меня, как порох.
— Да уж. Порох, — повторил Олег с иронией, — Он у тебя не порох, а бомба. Причем замедленного действия.
— Как знала, что что-то не то. Вот чувствовала! — она прикоснулась рукой к груди.
— Щенок, — процедил он.
— Не смей о нем так говорить! — воскликнула Валентина. — Не надо. Мы и так уже договорились. Договорились и доигрались.
— Что ты имеешь в виду? — повернулся к ней Олег.
— Все то же. Как кошка втюрилась в мальчика. Любви захотелось. Идиотка.
— Ничего себе — мальчика! Мальчиком, к твоему сведению, кошечка, я перестал быть давным-давно. Это так, на будущее.
— А какое у нас может быть будущее?