Женщина распахнула дверь в комнату старухи. На столике перед кроватью уже горел светильник с матерчатым абажуром, бросавшим причудливые узоры на стены. Сама Анжелика Федоровна, спокойная и как никогда больше похожая на себя прежнюю, полусидела в кровати с книгой в руках. Вероятно, именно так выглядела Екатерина Великая в последние годы своего царствования. Немощная, но все еще могущественная.
Она взглянула на вошедших поверх очков и сказала:
— Зоя, пожалуйста, включи верхний свет, коль уж ты вошла. Я почти ничего не вижу.
— Кто это такая? — Зоя показала пальцем на Кристину.
— Это Кристина. Если ты с ней еще не познакомилась, советую познакомиться. Она будет жить в этом доме.
— Что? — Зоя уперла руки в бока. — Что она здесь будет делать?
— У тебя плохо со слухом, Зоя? Я сказала, что она будет здесь жить.
— Ты что, старая, совсем двинулась?
«О, дело плохо, — с тоской подумала Кристина. — Ночевать мне на вокзале».
— Прошу выбирать выражения, — свела брови старуха. — И сбавь, пожалуйста, этот свой тон.
— Я тебе сбавлю, кочерыжка ты старая! Кого ты сюда притащила? А? Кто она такая?
— Мне кажется, Зоя… как вас по отчеству? — робко улыбаясь, попыталась Вмешаться Кристина. — Вы не должны так разговаривать с Анжеликой Федоровной.
— Ты! — внимание Зои моментально переключилось на нее. — Тебе какое дело? Ты что, не видишь, что это больная сдвинутая старуха? Не видишь разве?
— Это мой дом, Зоя, — спокойно сказала Анжелика Федоровна, как обычно говорят с капризными детьми, — и я вполне отдаю себе отчет в том, что делаю.
— И даже когда ссыш и гадишь под себя, чума ты старая? И тогда тоже? И когда дверь по ночам открываешь? И коща все по квартире разбрасываешь? И когда газ включаешь, не зажигая? И когда чистое белье на улицу выкидываешь? Да? — орала Зоя, нависая над старухой. Но та смотрела на нее так, словно это с Зоей было что-то не в порядке.
Наступила напряженная пауза. Наконец Зоя снова повернулась к Кристине.
— Так, я все поняла. Девушка, давай-ка шмоточки свои в руки — и на выход. Скоренько, пока я участкового не вызвала.
— Она никуда не уйдет, Зоя, — все с тем же спокойствием произнесла старуха. — Оснований находиться здесь у нее столько же, сколько и у тебя.
— Анжелика Федоровна, может, мне действительно уйти? Неудобно…
— Ты останешься, деточка.
— Иди, иди! Собирай манатки и топай! Украсть тут все равно нечего. Старье одно. Так что давай, давай, иди с Богом.
Зоя подошла к Кристине с явным намерением вытолкать ее, но та вдруг почувствовала обиду и злость на эту бесцеремонную бабищу. В один миг неловкость испарилась, уступив место решительности. Однажды в таком состоянии она сломала бутылкой челюсть одному из дружков Хайнса.