– Чего без телеграммы? И какой-то ты того… потертый!
– Заплати за меня, пожалуйста, извозчику. Гривенника не достает!
– Да… Был вроде богатый! В карты поиздержался?
– Дашь завтрак – расскажу.
Горсткин и Решетов приходились Алексею старыми приятелями и не раз ему помогали. С Иваном Водовозовым отношения были никакими, пока не случилась майская коронация. На ней двое смелых мужчин сошлись близко и тоже подружились. Три недели спали вполглаза! Беглопоповцы, как и прежде, выделили людей для охраны государя. Водовозов отвечал за них перед Лыковым. Во всю коронацию староверы не дали повода себя упрекнуть. Поэтому теперь надворный советник рассчитывал на приятеля. Тот, конечно, не Степан. И даже не Антон Решетов. Ивана не возьмешь с собой ночью в разбойничью Даниловку, как этих двух… И потаенных сведений, недоступных сыскной полиции, он тоже не сообщит. Но посильную помощь Водовозов подаст.
А она Лыкову требовалась. Хотя бы для того, чтобы попасть в Петербург! Это он жандарму сказал, что из Москвы поедет к вязниковскому исправнику. На самом деле сыщику предстояло срочное объяснение с начальством. Он потерял оружие и служебный документ! Оставил их в руках у незнакомых людей, возможно, бандитов. По закону, сейчас в газетах надо публиковать объявление: «Утраченный полицейский билет на имя надворного советника Лыкова считать недействительным». Стыд-то какой! И тянуть с признанием нельзя. Вдруг преступники где-нибудь его предъявят? Он с фотографическим портретом, но карточку легко переклеить. Билет подписан Горемыкиным, и с ним можно пройти хоть в Петербургский монетный двор. Обладание таким документом даст преступникам невиданные возможности. И, случись что, встанет вопрос о продолжении Лыковым службы… Нужно было срочно ехать к Зволянскому и каяться.
Алексей попал к начальству лишь через сутки после происшествия. Рассказал все как было. Директор долго молчал, потом стал расспрашивать:
– Зачем же ты выскочил из поезда? Катил себе парень с голенищами, сошел на своей станции…
– Говорю же: подозрительный был.
– На лице у него, что ли, это написано?
– И на лице тоже. Поверь, Сергей Эрастович, я на эту публику давно смотрю. Из толпы их узнаю.
– М-да… А что на итог? Тебя поколотили, отобрали документ и оружие, а потом еще спалили заимку. За ради чего?
– Меня не поколотили, а едва не убили, – терпеливо пояснил сыщик. – Банда это. Серьезная опасная банда. Там не шапки с прохожих снимают, а голову.
– Нет в тех местах никакой банды! – завелся директор. – Вот! Я уж все сводки проверил! Тихо и спокойно по всей Владимирской губернии.