Они пришли в крохотную комнату с одним окном. На койке лежал скарб. Алексей осмотрел его: все дорогие вещи. Шаль со стеклярусом, пальто из хорошего драпа, три платья.
– Ого! Имела богатых поклонников?
– Да, Верочка нравилась одному господину. И он осыпал ее деньгами. Я не возражала.
– И все это она бросила здесь… Что-то сильно напугало Угодникову?
Щавинская присела на кровать. Из нее будто впустили воздух: старуха старухой…
– Я знала, что явятся сыскные. Что-то было не так. Сначала, когда Верочка убежала, я решила, что она убежала от меня. И обиделась. Я ли ей не потакала! А кто она? Просто крестьянская девка. Про таких говорится: слаба на передок.
– Когда вы поняли, что дело не ладно?
– Уже после того, как отнесла заявление. Подружки рассказали мне, как девочка была напугана. И потом, бросить новое пальто! Ведь оно восемь рублей стоит!
– Ага. Давайте подробней про то, как Угодникова была напугана. Кого она боялась? Своего кредитного?
– Нет! – воскликнула бендерша. – Я тоже так сначала думала и потому не беспокоилась. Девочки вечно с кем-то сходятся, потом расходятся. Сплетни, пересуды. Но ее кредитный сбежал. И девочки злобно над Верой посмеялись. Потому как им же было завидно! Когда он купал ее в деньгах. Вот они и отомстили. Тут очень зло мстят, когда приходит время. Всем хочется иметь богатого поклонника, постоянного. А еще есть легенда, что где-то когда-то такой поклонник влюбился в шлюху и забрал ее из публичного дома под венец.
– А такого никогда не было?
– Конечно, не было. Но девочки верят.
– Так. Расскажите мне о кредитном Угодниковой. Кто он?
– О, из дворян! И при деньгах. Правда, от его денег исходил дурной запах.
– Что вы имеете в виду?
– Посудите сами. Откуда у старшего билетера выставки такие деньжищи? Разве только воровать из кассы!
– Так ее любовником был Лугвенев?
– Да. Я разве не сказала?
– Рахиль Эльбовна. Давайте с этого места очень-очень подробно.
– Хорошо.
– Когда Лугвенев впервые появился в вашем доме?
– Сейчас вспомню. Выставка открылась двадцать восьмого мая. Мы готовились, все девочки уже были на местах. Сначала шло вяло, народ, можно сказать, отсутствовал… В первых числах июня стало оживать. И тут пришел он. Важный, самодовольный… Потомственное дворянство очень приподнимало Виктора Павловича в собственных глазах…
– Действительно, Лугвеневы – старый дворянский род из Новгородской губернии, – подтвердил Алексей.
– Таки этот не вызывал особого уважения, – съязвила «тетенька». – Но деньги у него водились. Причем не сразу он стал ими швыряться. Я сейчас полагаю, что сначала-то Лугвенев был нищ. Жил только жалованием. Первые дни выставка пустовала, народу почти не было, и не с чего воровать. А потом, постепенно…