После комиссара Алексей побеседовал с его помощником действительным статским советником Добронизским. Член горного ученого комитета; очки, седая борода лопатой, задумчивый взгляд – все как полагается. А спроси его, сколько стоит помыться в торговых банях, – не ответит.
Последним Лыков заглянул к Савичу. И до того нервный и чем-то всегда удрученный, Илья Никитич стал теперь совсем горюном.
– Вот, Алексей Николаевич, верно говорят: не делай добра людям – и не получишь в ответ зла.
Коллежский советник говорил о своем бывшем протеже без ненависти, только с горечью. Чувствовалось, что он уже переболел, прожил трудную для себя ситуацию. Стал еще большим мизантропом, может быть. Но винил главным образом себя.
– Я сообщил Василию Ивановичу, что тот час после окончания выставки подаю прошение. Ухожу со службы.
– И что Тимирязев?
– Пытался меня отговорить, но без особой настойчивости.
– А надо ли так, Илья Никитич? Куда вы пойдете? На частной службе не медом намазано. Я вот побыл партикулярным человеком и не смог. И это еще ладно я! Есть средства, есть имение. А вы?
Савич промолчал. Вместо ответа он опять вернулся к больной для него теме аферы:
– А я-то думал: почему так мало посетителей? Вроде бы и люди ходят. В уборные даже очередь! А по отчетам тысячи, но не десятки тысяч. Весь извелся, ночей не сплю. Ведь я же обещал Витте с Тимирязевым миллион людей! Подлец, подлец Лугвенев! Скажите мне, как сыщик: когда его поймают? Я хочу посмотреть ему в глаза!
Администрация выставки обратилась в полицию с требованием разыскать бежавших билетеров, и в первую очередь их атамана.
– Сам хочу, – ответил Лыков. – Любовницу вашего однокашника нашли задушенной.
Савича передернуло:
– Виктор убил человека?!
– Скорее всего, что не он. Сначала Лугвенев сбежал. Через день от своей бендерши скрылась и его пассия Угодникова.
– Так он шлюху содержал на ворованные деньги? О боже…
– И платил ее хозяйке ежедневно пятнадцать рублей, чтобы та могла не работать. А сидеть с ним в ресторанах.
Савич отвернулся, его трясло. Наконец он успокоился.
– Простите. Вы сказали, что женщину нашли задушенной…
– Да. Раздели догола и бросили на ивовой плантации. Мертвую. Полиция открыла дознание по убийству, я им помогаю.
– Вот кстати, Алексей Николаевич. – Коллежский советник обрадовался возможности сменить тему. – А почему вы все еще здесь? Сами мне говорили, что после отъезда государя вам следует отпуск.
– Человек предполагает, а начальство располагает. Убили городового, в первый день, как приехали Их Величества…
– Боже! Но это не у нас на выставке. Я бы знал.