— Так ты не трахаешься с Филипом?
Я выплевывал эти слова тебе в затылок.
— Я вообще ни с кем не трахаюсь.
— Что ж, со мной ты и вправду не трахаешься, — сказал я, — в последнее время, по крайней мере.
Я почувствовал, как ты напряглась, и знал: ты ждешь, что я сейчас засуну руку тебе между ног, ты даже хочешь этого. Мне было почти жаль разочаровывать тебя, но к тому времени твой тощий зад меня уже не привлекал.
В день открытия выставки я был в спальне, когда ты поднялась наверх, чтобы переодеться. Увидев меня, ты остановилась в нерешительности.
— Все это я уже много раз видел раньше, — сказал я.
Найдя чистую сорочку, я повесил ее на дверцу шкафа, а ты разложила свою одежду на кровати. Я следил за тем, как ты сняла спортивные брюки, а футболку с длинными рукавами сложила, оставив ее на завтра. На тебе был белый лифчик и такие же трусики, и я подумал, что, может быть, ты специально выбрала этот цвет для контраста с синяком на бедре. Отек был еще заметен, и, садясь на кровать, ты поморщилась, как будто специально стараясь привлечь к этому мое внимание. Ты надела широкие холщевые брюки и мешковатую блузку из той же ткани, которая болталась на твоих тощих плечах, как на вешалке. Я выбрал для тебя ожерелье с большими зелеными бусинами, которое висело на ювелирном дереве у тебя на туалетном столике.
— Помочь тебе его надеть?
Ты заколебалась, но потом села на маленькую скамеечку перед зеркалом. Я держал бусы перед твоим лицом, а ты подняла волосы, чтобы они не мешали. Я соединил руки на твоем затылке и, на мгновение сдавив ожерельем горло, почувствовал, как ты напряглась. Я рассмеялся и ослабил давление.
— Прекрасно, — сказал я. Нагнувшись, я посмотрел в зеркало на твое отражение. — Постарайся не выглядеть сегодня дурочкой, Дженнифер. Ты вечно унижаешь себя, слишком много выпив и лебезя перед гостями.
Я выпрямился и надел сорочку, подобрав к ней бледно-розовый галстук, затем накинул пиджак и, посмотрев на себя в зеркало, остался доволен.
— Ты можешь сесть за руль, — сказал я, — поскольку не будешь пить.
Я несколько раз предлагал купить тебе новую машину, но ты настояла на том, чтобы оставить твою старенькую потрепанную «фиесту». Я старался садиться в нее как можно реже, но не собирался доверять тебе свою «ауди» после того, как ты сделала на ней вмятину, пытаясь припарковаться. Поэтому я сел на пассажирское сиденье, позволив тебе отвезти меня на выставку.
К моменту нашего приезда вокруг бара уже собрался народ, а когда мы шли через зал, послышался одобрительный гул. Кто-то захлопал, другие подхватили, но людей было слишком мало для полноценных аплодисментов, так что звук этот вызывал скорее смущение и замешательство.