Но едкий вкус, оставшийся в моём разбитом сердце, и горечь недавнего предательства сдержали меня, не дав альтруистическим инстинктам овладеть мной.
Но было что-то еще, что-то ничтожное и всецело основанное на самолюбии.
Когда у нас был этот разговор в прошлом, в коттедже на острове, он сказал мне тогда, что никогда не смог бы быть настолько незаинтересованным, чтобы быть моим другом. Что он всегда хотел бы меня слишком сильно, чтобы довольствоваться просто дружбой.
Если теперь он хотел быть другом, это могло означать только одно: он стал ко мне равнодушен. Он больше не хотел меня. И от этого моему самовлюбленному, эгоистичному сердцу стало больно. Осознание этого причиняло острую боль, потому что я не могла себе представить, что смогла бы быть настолько равнодушной к нему.
— Можешь не отвечать прямо сейчас. — Его взгляд и тон были уверенными, рассудительными.
Мне хотелось рассказать ему, насколько больно он мне сделал, что его новообретенное безразличие, из-за которого он предлагал дружбу, делало мне больно сейчас. Но я не могла. Потому что тогда ему стало бы известно, что он все еще имел власть над моими чувствами.
Вместо этого я приняла решение поступить таким образом, чтобы оттолкнуть его.
— Допустим, я согласна быть твоим другом, если ты расскажешь миру, какой твой отец злобный придурок и что наши семьи никогда не были близки, и что он никогда не имел влияния на мою мать. Что тогда ты будешь делать?
Я не ожидала, что Мартин усмехнулся бы, но он так и сделал, а затем быстро ответил:
— Паркер, я уже сделал это. Я сделал это спустя два месяца.
Снова я почувствовала, как моя маска спадала, и заморгала от удивления.
— Правда?
— Да. Интервью было в "Вашингтон Пост". Разве ты не читала ни одного из тех интервью, что я давал?
Покачав головой, я честно ответила:
— Нет. Не читала. Я избегала этого.
— Ни одного из них? — Что-то вроде зародившегося осознания бросило тень на его лицо.
Я снова покачала головой.
— Нет. Я не... — Сделав глубокий вздох, я заставила себя продолжить: — Я не хотела ничего знать о тебе. И не хотела знать, чем ты занимаешься.
Главным образом потому, как хорошо и непринужденно он выглядел в нашу последнюю встречу и какой несчастной и убитой горем была я, я и предположила, что он быстро двигался дальше по жизни, возможно, даже встречался с другими женщинами. Фактически, я была уверена, что он встречался с другими женщинами, учитывая то, что у него было свидание на моем выступлении на прошлой неделе.
Мне не нужно было видеть журнальные публикации и шестую страницу