Следующей целью унтер-офицер выбрал неуклюжий русский «максим» со щитом.
– Не связывайся с ним, – предостерег унтера его помощник возрастом постарше. – Эти «максимы» еще в ту войну выкашивали целые роты.
– Давай магазин с бронебойно-зажигательными пулями, – требовательно протянул руку унтер-офицер.
Несмотря на молодость, он воевал в Югославии, прошел путь от Бреста, имел три награды. Очередь ударила рядом с пулеметом Москаленко.
– Сейчас мы ему продырявим кожух и добьем расчет, – шептал унтер-офицер, пристраивая пулемет поудобнее.
Вступать в поединок с русским «максимом» опасное, почти безнадежное дело. Молодой пулеметчик этого не знал, а может, был слишком уверен в себе.
Сержант Москаленко всадил длинную очередь в основание земляного уступа, он знал, как подрезать и разрушить такую защиту.
Оба немецких пулеметчика оказались на открытом откосе, где некуда было даже пристроить их «зброевку».
– Прыгаем вниз, – первым среагировал пожилой солдат. – Быстрее, Курт.
Он не мог бросить позицию раньше своего командира, а унтер-офицер, растерявшись, непростительно медлил.
– Нас убьют! – в отчаянии выкрикнул второй номер.
Иван Москаленко уже давил на спуск «максима». У этого славного русского пулемета точный и сильный бой, а патронов сержант Москаленко не жалел.
Очередь прошила и старого, и молодого немца, выбила из рук искореженный пулемет. Расчет катился по откосу, пробитый не меньше чем десятком пуль. Внизу, в кювете, пришел в себя молодой унтер-офицер.
Сил просить помощи у него не оставалось. Он просто пытался выползти, не замечая, что гребет руками на одном месте. У него были раздроблены тазовые кости, и кровь мешалась с мочой, стекая по новым сапогам.
Санитары уносили раненых. Возле дороги лежали убитые. Атака захлебывалась.
Обер-лейтенант, командир штурмовой роты, доложил своему начальству, что у него выбыла из строя четверть личного состава, убиты три унтер-офицера, а русские намертво засели в своих окопах.
Немцы кричат и суетятся лишь в плохих кинофильмах. В основном они действуют хладнокровно и обдуманно.
– Четверть роты – это много, но не смертельно. Русские дерутся, даже имея потери вдвое-втрое больше. «Продолжайте атаку», – приказали обер-лейтенанту.
А в окоп к капитану Гундиловичу скатился политрук Клочков и, запаленно дыша, торопливо заговорил:
– Надо вышибить фрицев с холма. Если мы этого не сделаем, через час некому будет воевать.
– Вышибем, – с неожиданной легкостью согласился капитан Гундилович, тщательно продумывающий любое серьезное дело.
– На холм лезть под огнем придется…