Стоило мне обернуться, как мы оба застыли друг против друга. Я уставилась на вожака, проклиная демиургов за красоту этого треклятого оборотня. Сегодня на нем был простой черный костюм, но в нем мужчина лишь стал куда привлекательнее и сексуальнее, заставляя меня краснеть от собственных непристойных мыслей, что царили в голове. Волосы Аарона были зачесаны назад, подчеркивая высокие скулы и мощный подбородок, а костюм демонстрировал физическое совершенство данного представителя противоположного пола. И даже отсюда я чувствовала приятный манящий аромат дорогого одеколона и самого оборотня, который туманил мой мозг, заполняя его невесть чем. Пришлось сглотнуть слюну, что в излишке образовалась во рту.
Но также против меня замер и сам вожак, доказывая, что я сегодня прекрасно выгляжу. Его глаза сначала потемнели, заставляя меня судорожно вздохнуть, а потом зажглись ярко-желтым, поглощая весь свет в комнате. Аарон изменился, не внешне, что-то внутри него будто надломилось, исказилось. Его зверь… я видела волка внутри жидкого золота. Белоснежное мощное животное с острыми клыками и прекрасными глазами, в них не было угрозы, лишь удивление, интерес и еще что-то, эмоция, которая не классифицировалась в моей голове. Волк был голоден, это было ни столько физический голод, сколько эмоциональный и духовный. Животное словно хотело мне что-то сказать, но человек внутри все же победил. Реакция Аарона была видна по тому, как сжалась его челюсть, как золото потемнело, став почти черным, а из груди послышался недоверчивый и неудовлетворенный рык, ведь человек пытался совладать с собственным зверем, что давалось ему с трудом. Это все были мелочи, которые заметил бы не каждый, но нас этому учат.
— Да, мистер Аарон, ваша спутница будет самая красивая, — просияла Ката. — Вот мой номер, если вам что-нибудь понадобится, — и визажист протянула мне свою пластиковую карточку, а затем покинула комнату, оставив нас с Аароном наедине.
— Прекрасно выглядишь, — сухо и немного… расстроено произнес вожак оборотней, беря себя в руки и переставая быть статуей самому себе.
— Благодарю, если ты говоришь правду, — не удержалась я от колкости, ведь в памяти сразу всплыли его слова о моей неприглядной фигуре. От этой жалящей речи сердце болезненно сжалось, заставляя меня стиснуть кулаки, приводя себя в чувство.
— Я не привык врать, — но увидев мое недоверчивое лицо, поправился. — Тем кому я пытаюсь довериться.
— Очень на это надеюсь, — мягкая, но быстрая улыбка появилась на моих губах и тут же исчезла. Я лишь немного поощрила волка за его попытки. — Ну что, выдвигаемся?