– А что не так с Бассет?
– Ах, мой дорогой! Она ужасно сопит всю ночь! Думаю, поэтому у нее такая фамилия. Они ведь постоянно что-то вынюхивают, правда, Джарвис?
– Кто вынюхивает?
– Бассеты, конечно, дорогой, или бассет-хаунды, если тебе так больше нравится.
– Мне никак не нравится, Вуди, – запротестовал Иден. – Ты же знаешь, я не силен в природоведении.
Фредерика внезапно остановилась как вкопанная.
– Да, кстати о природоведении! Я забыла тебе сказать, Вуди, у меня будет ребенок!
Джарвис захохотал так, что Вудс испугалась за его жизнь.
– Ты просто невыносим, – строго сказала она ему, когда они остались вдвоем. – Как можно смеяться над тем, что у Фредерики будет ребенок? Ты же видишь, что Барни горд и счастлив, как собака с двумя хвостами. Над чем ты так смеялся?
– Фредди в своем репертуаре: обрушивает на нас такие новости посредине дороги, да еще за шесть месяцев до того, как приличная девушка согласится выдать свою маленькую тайну. «Да, кстати о природоведении, Вуди, у меня будет ребенок!» – И он снова залился хохотом.
– А по-моему, это прекрасно, я прямо сейчас начну вязать будущему младенцу шерстяную жилетку.
– Тебе пора вязать жилетки для своих собственных детей, Вуди, – сказал Иден.
– Кому? Мне? В моем-то возрасте! – засмеялась Вудс.
– Да, пора тебе оставить больницу, выйти замуж и обзавестись собственным домом. Думаю, у тебя будут очень милые дети, с блестящими черными глазами и кудряшками как у маленьких негритят. На мой взгляд, ты станешь прекрасной мамой и замечательной женой.
– Ты серьезно, Джарвис? – спросила Вудс, спрятав руки в карманы жакета, чтобы не было видно, как они дрожат.
– Совершенно серьезно, – ответил он.
Яблоки висели на ветках еще зеленые, в воздухе стоял аромат угасающего летнего дня. Они молча шли по проселочной дороге, а на полях сидели кролики и следили за ними, потирая носы пушистыми лапами. Последние лучи заходящего солнца поблескивали на побелевших стволах деревьев, словно продлевая волшебство кентских сумерек.
– Ты серьезно? – спросила Вудс еще раз, и ее лицо было снова молодо и светилось радостью и надеждой.
– Да, серьезно, – сказал Иден. – Ты такая… «Прекрасная» – избитое слово. Я всегда считал тебя хорошим человеком, Вуди, добрым и веселым. В жизни всякое случается, но ты никогда не подавала виду, что огорчена, обижена или напугана. Ты поднимаешь голову выше и смеешься, чтобы никто не догадался, как тяжело у тебя на душе. – Он нагнулся, поднял маленький камушек и кинул в сторону кролика; тот развернулся к ним белым пушистым хвостом и лениво поскакал с дороги. Джарвис взял Вудс под руку и добавил, улыбаясь: – Думаю, тот, за кого ты выйдешь замуж, будет очень счастлив.