Макар повернул лицо ко кричащему про татарский выбор заложников:
– Сами умеем! Ты кто будешь?
– Десятский ташаринской елбани. Именем Тохтай.
– Ехай в сторону, Тохтай! Беру тебя командиром полусотни. Хлыст! Валяй дальше!
* * *
Макар спешил. Надобно было уйти с татарским отрядом подальше от Сургута, чтобы не случилось какой резни. Татары, конечно, стали много тише, много ленивее, чем двадцать лет назад, но мало ли что…
Хлыст велел отобранной полусотне татар вязать вьюки на заводных лошадей, сам сел в деревянное седло, матюгнулся и понукнул коня шагать вниз, к Оби.
Оставшихся татарских конников разделили пополам. Стариков отправили сопровождать домой бухарского купца Ильбана, а три десятка молодняка обезоружили и оставили в аманатах, под пригляд казаков. Аманатов ослобонят, когда купец Ильбан пришлет из Бухары особого гонца да когда татары, уходящие с Макаром, возвернутся. А ежели то или другое не случится, аманатам кеттык. Тысячелетний закон, его никто не отменял, ибо он жизнь сохраняет в делах лихих и смертных.
В последний момент Макар подошел к насупленному Ильбану, протянул руку:
– Договор нарушил? Камни отдай!
Купец Ильбан, радый, что отдать надо только камни, а не пушнину и жизнь, протянул Макару мешочек с драгоценными камнями. Макар на его глазах пересчитал возвернутое богатство. Оно было в целости.
Сын боярский, Войтовский, стоявший поодаль от Макара, тусклый цвет камней уловил. Быстро подошел:
– Проводить тебя не смогу, Макар Дмитрич. Давай, говори последнее слово, да разъедемся.
– А пошли, хоть десять шагов, да проводишь.
Пошли к спуску с сургутского юра.
Макар на ходу вынул из кожаного кисета два камня, лал да изумруд. Положил их на ладонь Войтовского.
– Кому интерес про этот подарок в голову взбредет, тому говори, что я тебе оплатил великую услугу. Какую – пусть у царя Ивана Васильевича требуют ответа.
Войтовский благодарно хмыкнул.
– Еще бы я тебя просил дать мне в попутчики того, чубатого казака. Он татарский язык разумеет. Без него я намучаюсь.
– Тарас! Эй, Тарас! – крикнул Войтовский. – Собирайся в сей же миг. Поедешь проводить Макара Дмитрича!
– Далеко проводить?
– До Урала! – крикнул Макар.
– Сей же момент еду! – ответно крикнул Тарас и прыгнул в седло.
* * *
Пятнадцать дней шли на конях от Сургута до Увата, что на той уже стороне Иртыша. При переправе через Обь потерялись пять татарских конников, да когда плыли через Иртыш, сгинуло еще трое татар. Двое бежали.
Осталось сорок воинов наемного свойства. Это все же сила.
Стоя уже на левом берегу Иртыша, на твердой земле, по которой смело можно идти до Москвы без всяких переправ, Макар с ужасом вспоминал, как махонькие татарские кони плыли через широченные реки. Они, собственно, и не плыли, а как бы только рулили ногами, чтобы течение само толкало их к берегу. Татары держались за хвосты своих коней, а русским было немоготно держаться за конские хвосты. Они держались за седельную упряжь. И то так, для храбрости.