Говорившим про резню оказался пожилой уже казак, сильно чубатый, рубаха до пояса распущена. В руке дымилась старая фузея персидской работы. Ручная пушка, а не ружье. Недаром в юрте визжал купец. Узнал звук карающего выстрела.
Макар хлопнул чубатого казака по плечу, сунул кинжал в ножны и пошел навстречу боярскому сыну Войтовскому.
– Ну, где ты плутал, Войтовский? – спросил Макар. – Мы тебя уже десять ден ждем!
Из приобского урмана все шагали да шагали казаки, подгоняя уйму вьючных лошадей, заморенных долгим походом.
* * *
Сидели на белой кошме, тут же ободранной казаками с купеческой юрты.
Войтовский устало потянулся и сказал:
– Конечно, подмогну тебе. Мне наряд на поход давал сам царь Иван Васильевич – и отдельно велел разузнать здесь про тебя, Макар Дмитрич. Мол, ты давно на Югру ушел, у царя беспокойство есть о твоем здравии.
– Казаков дашь? Пять десятков? – быстро спросил Макар.
– Казаков никак не дам. Велено мне ставить на сотню верст в округе три острога, и ставить быстро. Царю зело пушнина нужна, на войну тратить.
– А что, все еще воюют?
Войтовский расхохотался:
– Воруют, а не воюют. Так, сидят по деревням да по пригоркам – что наши, что поляки. Таскают друг друга в полон, потом требуют выкуп. Жить-то надо!
– Тогда я татар в подмогу возьму.
– Возьми, мне они без надобы.
* * *
С татарами сговорились быстро. Тут торга не бывает, когда пушки легли на станки и проглотили ядра. И казаки сквозь бороды щерятся.
Макар велел, чтобы купец Ильбан встал на колени. А Хлысту сказал, как выстроить татарских конников.
В толмачи к Хлысту пошел тот чубатый казак, что подстегивал Макара к немедленной резне.
– По родству – разберись! – орал Хлыст.
Толмач сразу, вслед Хлысту, орал по-татарски.
Дело подлое – разбивать оружных людей по родству. Триста татар, понукая коней, составили десять куч. Макар подошел к Хлысту, вынул у него из-за пояса пистоль, взвел курок. Подошел к первой куче. Сразу выбрал того, кто одет побогаче, а на сабле евойной золотая насечка на рукояти. Десятский, видимо.
– Кто тебе этот сукин сын? – Макар ткнул пистолем в конника, стоявшего рядом.
Десятский буркнул.
Чубатый толмач перевел:
– Племянник.
– Давай, племянник, отъезжай в сторону. Вон туда, под пушки.
Молодой, гибкий в седле татарин, выдохнул воздух и отъехал, куда сказано.
В соседней куче татары сразу зашипели, заеркали. Потом самый пожилой татарин крикнул по-русски:
– Баскарма! Дай нам самим выбрать тебе аманатов!
Макар посмотрел в сторону кричащего и в куче всадников позади него заметил того татарина со шрамом, кто задел его камчой. Старинов подошел на пять шагов и пальнул ему в грудь из пистоля. Татарина с кровью вынесло из седла.