Это радостное шумство и пьянство случилось в пятницу и продолжалось до утра субботы. Кончилось бы все крикливым утренним разъездом по домам, не соверши глупость хозяин портерной, вечером шепнувший молодому графу Саутгемптону, что у него в подвале имеется контрабандный ямайский ром.
Ром натворил немалых бед. С утра в субботу молодые лондонские аристократы вместо пива вновь потребовали рома. И ром получили, хотя хозяин питейной лавки валялся в ногах у графа Эссекса, вымаливая прощение за будущие грехи пьющих.
Грехов случилось два.
Сначала простой домовладелец, но известный, как человек пишущий и даже выпускающий книги, Джон Хейуорд, эсквайр, прямо в портерной подсунулся к графу Эссексу с новоизданной книгой об истории правления короля Генриха Четвертого. Печальная история оного монарха началась смещением с престола Ричарда Второго с последующим умерщвлением вышеназванного короля.
Само собой, книга имела отвратительную стилистику, изобиловала испанскими и французскими выражениями. Но зато на фронтипсисе издания имелось типографским способом отпечатанное посвящение графу Эссекскому.
Выпивши вместо пива половину пинты рома, граф проглядел по косой линии посвящение себе и крикнул питейного служку – принести бумагу и чернил.
На четвертинке бумаги граф лично отписал записку королеве Елизавете, что «… он с почтением и уважением дарит этот редкий исторический экземпляр Ее Величеству и нижайше просит восстановить его права на ночные бдения в королевской опочивальне».
– Пойдешь к капитану дворцовой стражи, – поучал граф осчастливленного писателя, – велишь моим именем срочно передать сей опус Ее Величеству!
Джон Хейуорд, эсквайр, тотчас побежал ко дворцу, благо бежать пришлось недолго. Капитан стражи глянул на записку, на книгу и крикнул дворцового рассыльного.
Книга попала на рабочий стол королевы в девять часов утра. В одиннадцать часов джентльмены, сделавшие остановку в портерной «У берегового якоря», сошлись на том, что раз сегодня вечером будет театр, то следует посмотреть пьесу «Ричард Второй», ибо ее давно не смотрели по причине явного запрета.
Это был второй грех, навеянный контрабандным ромом.
В театр «Глобус» из портерной отправились те, кто мог стоять и говорить: граф Эссекс, сэр Чарлз Денверс, сэр Джоселин Перси, сэр Джелли Меррик. Совокупный майорат их семейств составлял едва ли не половину королевского годового дохода. Но уважаемым людям пришлось все же долго просить актерскую артель о постановке «Ричарда Второго», ибо актеры, особенно Вильям Шекспир, явно боялись петли или топора за нарушение королевского указа о запрете пьесы. Дело двинулось, когда сэр Чарлз Денверс вынул из сюртука и грохнул об пол кошель с сорока шиллингами. В кошеле звякнул месячный доход театральной труппы.