Стефан Баторий, человек угорской, сиречь мадьярской крови, принял польский трон сразу после того, как француз, герцог Анжуйский, избранный законным королем Польши всей «шляхтой и народом», внезапно и тайно бежал к себе, во Францию. Бежал не зря, ибо в Париже умер его родной брат Карл IX, а кто же меняет Париж на Польшу? Герцог Анжуйский торжественно короновался на французский трон, будучи одновременно и польским королем.
Большей обиды для шляхты не требовалось. Короля для Польши тут же избрали нового. Из мадьяр.
Антонио Поссевино расхаживал по кабинету полоцкого замка, который одновременно считался и военным штабом, и малой тронной залой, и обеденным собранием.
Стефан Баторий, король польский, внимал рассуждениям папского нунция, одновременно сводя вместе бумаги, полученные от разных полков. Пушек, мушкетов, сапог и лошадей, согласно этим бумагам, для скорой летней войны хватало. Но все полки требовали денег.
– Денег никогда не хватает, – невпопад кардиналу сказал Стефан Баторий.
– А русские как воюют? – удивился Антонио Поссевино. – Они же безденежно воюют, были бы припасы!
Стефан Баторий махнул рукой и позвонил в колокольчик. В зал просунулась голова мажордома полоцкого замка.
– Кричи мадьярского полковника! – приказал король.
Он точно знал, что сейчас, в одиннадцать часов дня, мажордом из поляков ни крошки на стол не подаст. И выпить – ни капли. Обед, мол, в двенадцать часов ровно. И на том нерушимо стоит Речь Посполита! Играют в ойропейскую страну поляки. В порядок играют. В законопослушание.
Вот и доигрались. Он, Стефан Баторий, чьи предки прискакали на эту землю во время великого набега на Европу русских и татар под воительством хана Батыя, сегодня уже король этой земли. А триста лет назад предок Стефана владел бродом через речку Угра в нынешнем московском княжестве. И любой русский или татарин мог поддать ему, предку, под задницу за медленную переправу.
Мадьярский полковник не совал голову в дверь, не делал сонного лица, подражая поляцкому мажордому. Он уже катил к столу своего государя большой стол на колесах. На столе помещалось много чего, чем можно утолить первый голод перед настоящим обедом.
Поссевино сел за катающийся стол и ухватил гусиную ножку, величиной с собственную ручонку. Король Стефан налил себе венгерского, вымороженного вина, от одной чаши которого падали навзничь польские гусары, и залпом выпил.
Вымораживать вино его предков тоже научили русские…
Антонио Поссевино продолжал рассказывать свое видение европейской политики.
– Австрийские Габсбурги озабочены своими отношениями с чехами и немцами. Им нет дела до польских неурядиц. Шведы только копят силы, ищут руду и строят ружейные заводы. Им тоже никак не по силам лезть в эти смутные земли на границе с Россией. Франция благодаря мальчишескому поступку герцога Анжуйского, самовольно бросившего польский престол, лет триста будет помнить сей конфуз… И про Польшу постарается забыть. Тем паче что у Франции пятьсот лет идут неурядицы с Англией насчет земли и королей. Так что, Ваше Величество, вы остаетесь один на один с русским медведем… А его, старого да беспомощного, простой рогатиной можно завалить…