Еще через неделю, когда англичане собрались уже выгонять московских послов и назначили последнее заседание, дьяк Висковатый глухим голосом зачитал англичанам всю непеевскую тетрадь. Этим чтением очень точно и доказательно объяснялось, почему русские не хотят открывать для англов известные тем порты и не называют порты новые.
– Пусть приходят к нам купеческие, широкобортные корабли – встретим, напоим, накормим и товар продадим. А вы решили посылать к нам боевые корветы и линкоры.
Тогда англы договор подписали, и еще пять лет у Архангельска появлялись только купеческие корабли… Такова была цена половинки золотой цепи, проданной Осипом Непеей принцессе Елизавете Англицкой…
…Теперь, увидевши Непею через два года после того, как тот последний раз закупал в Англии чугун, Джон Гарвей заорал слугам. Трактир тотчас заперли на засов и выкатили на середину залы бочку выдержанного эля.
* * *
Дом капитана Ричардсона стоял, по обычаю, возле реки, в пяти верстах от королевского дворца. Двор двухэтажного дома с непременной мансардой огораживали с боков две кирпичных стены, без навеса, без намека на тент. Сарай имелся один, на две лошади. Макар Старинов кое-как втиснул все три возка внутрь капитанова двора, шесть лошадей загнал в сарай, еще шесть оставшихся пристроил в узком дворе. В потемках поискал в сарае для лошадей клок сена или горсть овса. Ничего. Пусто.
Пока Макар возился во дворе, в капитановом доме хлопали двери, орал хозяйский голос. Когда голос стих, кто-то из дверей позвал Макара в дом. Старый слуга, или кто это был, молча проводил Макара на третий этаж, в мансарду, и закрыл за ним дверь снаружи на скользящий затвор. Видать, чтобы московит не своровал чего. Ну и Англия, страна лядова!
– Старая ты плешь молевая! – крикнул вслед старику Макар, да тот, видать, уши имел уже только для вида.
Окно мансарды заросло грязью и черной копотью. Кое-как Старинов отыскал в комнате то, что греет. Толстая кирпичная труба от камина внизу проходила через пол и крышу мансарды и, наверное, в Англии считалась печью.
– Тьфу! – выругался Макар. А сам уже орудовал складным ножом, добираясь прочным лезвием до дверного запора. Добрался, сдвинул затвор в сторону и спустился во двор. Там нашел свой возок, а в углу, под полостью и сеном, нашел свой кожаный мешок. Хлеб за дорогу превратился в сухарь, но свиной окорок только набрал нужный копченый вкус. Поевши, Макар завернулся в медвежью полость и крепко уснул до позднего утра.
* * *
Граф Эссекс решил выпивать один, без друзей. Друзей теперь приходилось почти силой тащить в замок. Кто пойдет орать веселые песни с человеком, который уже вторую неделю не бывает в спальне королевы?