его бедра.
Он наклонился надо мной так, что я смотрел ему в лицо: его
взгляд был ясен и полон решимости.
— Ты так думаешь? — Его губы изогнулись в кривой улыбке. Он
опустился ниже, принимая меня в себя. — Ты полагал, что от моего
укуса тебе тоже будет больно.
— Было, — вздрогнув, произнес я и закрыл глаза, выгибая бедра.
— Но...
— Именно. Но.
Он продолжил насаживаться, облекая меня в невозможное тепло
своего тела. Прижавшись своим лбом к моему, он провел пальцами по
моей щеке. А потом он заговорил, – таким же бесконечным чуть
слышным потоком слов, какого требовал от меня, – окутывая
дыханием моё лицо. Я едва слушал, я был слишком поглощен
ощущением его тела надо мной, на мне, ощущением мышц,
сокращавшихся вокруг меня и отпускавших, только чтобы сжаться
снова. Слова не имели значения, в них не было смысла. Я прильнул к
его рту губами, пытаясь затянуть его в поцелуй.
— Нет, — сказал он достаточно жестко, чтобы слова достигли
меня сквозь дымку. Его пальцы скользнули в мои волосы,
запрокидывая голову. — Ты выслушаешь меня, хотя бы на этот раз.
Я взглянул на него: грудь моя вздымалась, тело безотчетно
прижималось к нему. Я ничего не сказал, ожидая продолжения.
Он неожиданно рассмеялся и покачал головой:
— Ты знаешь, что в первый раз я искал только пищу?
— И укромное местечко. — Я качнул бедрами, продвигаясь чуть
глубже. — Для спокойного сна.
На его губах заиграла улыбка.
— Да. Но, в основном, пищу.
— От меня тебе всегда была нужна только пища. — Не считая
последнего раза, вспомнил я. Тогда он меня об этом даже не спросил.
— Ой, да неужели? — тихо спросил он и покачал головой. — Ты
вообще слушаешь, что я говорю?
— Майкель, — я выдавил его имя сквозь сжатые зубы. — Ты меня
с ума сводишь.
— Разве? — Его голос внезапно стал грубым, раздраженным, его
руки сомкнулись в моих волосах. — Что ж, это будет честно. Я был вне
себя от помешательства последнее время. Твой вкус. Твой запах. —
Он скользнул своей щекой по моей, шепча в ухо. — Твой голос.
Я повернул голову и уставился на него. Он рассмеялся и провел
пальцем по моему лбу.
— Да, и это тоже. — Он успокоился и неспешно повторил ласку. —
Это – больше всего. Сердито смотришь на меня, словно ты сам
король… — Он снова приподнялся, так, что его лицо оказалось чуть
выше моего, и продолжил, перемежая слова легкими короткими
поцелуями. — Такой гордый. Такой стойкий...
— Майкель… — Грудь сдавило, стало нечем дышать. Он был не