Но главное, она догадалась, зачем вообще приехала Джинни. Она по натуре — хищница. Раньше она не снисходила до того, чтобы, как все нормальные дети, писать домой письма. Даже чтобы ей приехать, понадобилась смерть майора. Скорей всего, она надеется продать землю и мебель, опередив Джимми и Карла. Неважно, что она, по обыкновению, скрывает свои намерения, — мать видит ее насквозь.
Миссис Бэбкок испугалась собственных мыслей. Всю жизнь она была посредником между детьми и мужем. Она вытирала им слезы, мирила, находила плачущих в укромных местах и заступалась перед Уэсли за детей и перед детьми за Уэсли. Никто не интересовался ее собственным мнением, потому что оно ничего не значило. Даже для нее самой. Так было всегда — до этой болезни. Да и теперь… разве их интересуют ее мысли?
Она опустила голову и вздрогнула: над внутренней стороной бедра плавала маленькая красная капелька. Она поймала ее ладонью, поднесла к глазам и поняла, что кровь выступила у нее из влагалища. Теоретически это было невозможно: уже несколько лет, как у нее кончилась менструация.
В дверь постучали.
— Кто там?
— Доктор Фогель. Можно войти?
— Я не одета. Одну минуту. — Она надела халат и сунула между ног несколько бумажных салфеток.
Молодой доктор подошел к ней и протянул руку.
— Уберите руки, молодой человек! — холодно сказала она. — Я в состоянии идти сама.
Она легла на кровать, думая об одном: у нее снова началась менструация.
— Я слышал, вы не хотите принимать лекарство?
Ей стало не по себе. Конечно, не мешает спросить его, уверен ли он, что лечит ее правильно? Он смутится, как и положено воспитанному молодому человеку, и ответит, что уверен. Она вздохнула. С тех пор как в далекой молодости она вышла за Уэсли, ее здоровье мало кого интересовало.
— Да. Я не буду его больше пить.
— Непохоже на вас, миссис Бэбкок.
— Откуда вам известно, что на меня похоже?
— Но почему?
Интересно, почему, с тех пор как она заболела, все относятся к ней как к идиотке?
— Оно не помогает, доктор. Вы сами могли бы это понять. С каждым днем кровоподтеков все больше. Течет из носа. К тому же я поправилась на десять фунтов.
— Нужно время, миссис Бэбкок.
— Я жду уже две недели. Куда уж больше?
— Ну, ну. Вы очень пессимистичны, — ухмыльнулся он.
— За последние десять дней — никакого улучшения.
— Верно, — неожиданно согласился он. — Что ж, не хотите пить таблетки — я назначу уколы. Но подумайте, миссис Бэбкок, если вы откажетесь и от них, я все равно не сниму с себя ответственности за то, что с вами произойдет.
— Как вам угодно! — холодно ответила она, стараясь сдержать торжествующую улыбку. — Кстати, доктор Фогель, — прибавила она уже вслед ему, — могут ли у женщины после нескольких лет менопаузы возобновиться месячные?