— Да. Они возвращаются в реальность тогда, когда в нашем мире происходят значительные изменения… или когда реальность начинает нуждаться в них.
Ивилита замолчала.
Повисла пауза. Не та, которую иногда называют «неловкой», когда собеседники вдруг обнаруживают, что им нечего сказать, а другая, во время которой думают. Земляне переваривали услышанное. Все сказанное пришельцами о времени звучало как научная фантастика, которой принц Джей немало увлекался в юности.
Родившись уже после войны, Иеремия рос в мире «сталкеров» и радиоактивных пустошей, в котором вместо мутантов были просто больные, несчастные люди, а вместо зомби и вампиров — люди-каннибалы. Но одно в его мире точно совпадало с жанром так называемой постапокалиптики: его мир был полон двуногих хищников, грабителей, убийц, насильников, подлых проходимцев… Это очень роднило реальность окружающую с реальностью вымышленной, созданной писателями, киносценаристами, разработчиками компьютерных игр, к которым принц Джей имел доступ. Он возненавидел постапокалиптику. Терпеть ее не мог. Принц Джей любил классическую прозу и научную фантастику, — первая показывала ему мир прошлого, пусть и не лишенного множества его недостатков, пусть, порой, и несправедливого, жестокого, но и оптимистичного, населенного героями вызывавшими у Джея уважение; вторая же делала попытки описать мир будущего, мир в котором Джею хотелось оказаться. Великое Кольцо с его отчаянным гуманизмом и верой в человека; пусть и менее восторженный, но не менее человечный Мир Полудня; мир далекой, недосягаемой и притом такой близкой «Культуры», неистово и беззастенчиво, с потрясающим размахом описанный одним неугомонным шотландцем, — принц Джей хотел жить в тех мирах, хотел бежать в них. А вокруг царила треклятая сталкерщина! И вот перед ним были те, кого он отчаялся встретить при жизни… впрочем, после жизни он вообще не надеялся кого-то встретить, так как был достаточно образован для того чтобы быть атеистом. Эти люди казались ему… богами! Их желание помочь земному человечеству было, — Иеремия в этом не сомневался, — бескорыстным, — ибо что могут желать боги от простых и глупых смертных? Поклонения? Но поклонения жаждали боги придуманные глупыми смертными, а эти боги — сами придумали себя.
Паузу нарушил вопрос генерала:
— Прошу понять меня правильно… — начал генерал несколько неуверенно. — У меня интерес исключительно профессиональный… Понимаю, мы, даже если бы того хотели, вряд ли смогли бы вам угрожать… Но, отправляясь в новый… не говорю «незнакомый» вам, так как вы, очевидно, знаете о Земле больше чем Джей и я вместе взятые… отправляясь в новый для вас мир, как вы… эм… подстраховываетесь? Если, конечно, это не секрет…