— Мне не будут там рады.
— А мне плевать на их радость, — Райдо провел пальцем по щеке.
Не отстранилась.
Не заметила даже прикосновения, а если и заметила, то, верно, не сочла его неприятным…
— По городу прогуляемся. На почту заглянем, повесим объявление, что прислуга нужна, а то этакими темпами дом к весне так грязью зарастет, что не отмоем.
— Сюда не захотят идти…
— Захотят, Ийлэ.
— Ты не понимаешь…
— Я понимаю, — он поставил корзину на пол и сам присел, заглянул в зеленющие, неправдоподобно яркие глаза. — Я понимаю, что дом этот считают едва ли не проклятым. И что вас ненавидели, не именно вас, но альвов… я понимаю, что ненавидят и нас, просто на всякий случай… войну начали мы, а пострадали люди. Но еще я понимаю, что война окончена. Нет, послушай, пожалуйста… я это сказал не к тому, что многие проникнутся идеями мира и любви к ближнему. Не проникнутся, я не настолько наивен. Но людям нужна работа… а я готов ее дать…
Молчит.
Не верит?
Почему‑то обидно оттого, что она все еще не верит. И конечно, Райдо понимает: ей нужно время, бездна времени, чтобы оттаять хоть немного… она уже оттаяла.
И не замирает, когда видит его.
Не следит, за каждым движением, за каждым выдохом, пытаясь уловить момент, когда он занесет руку. А когда заносит, не для удара, но просто забывшись, что она рядом, то не сжимается больше в комок. И наверное, уже этому он должен радоваться.
Радуется.
И этому… и ее рассказам… и тому, что она все‑таки доверяет, хоть немного, но доверяет, если говорит о прошлой своей жизни. Вот только радость получается горькой.
Но Райдо с горечью справится.
Справился.
— Опять же, прогуляемся… заглянем к шерифу… вдруг да выяснил он чего интересного.
— Ты… не отступишь?
— Нет, — он взял корзину и руку протянул, сам нашел ладонь ее, все еще холодную и наверняка пахнущую сладко, водой, — идем… к слову, я тебе не говорил, нет? Мне отписались из конторы. Они своего специалиста по сейфам отправили, вот завтра его и заберем…
— Там ничего не осталось.
— Быть может, — Райдо широко улыбнулся. — Но проверить надо же? И вообще, не лишай меня надежды! Я с детства мечтал, что когда‑нибудь найду настоящий клад…
— И как?
— Нашел.
Отвернулась. И пожалуй, слишком поспешно отвернулась…
Сбежала снова.
Псы были чужими.
Они держались в стороне, сплоченной стаей, которая следила за Ийлэ.
Ненавидели?
Презирали?
Или знали о ней все — все? Псы не спешили делиться знанием. Смотрели издали…
Райдо представил их по именам, но Ийлэ не запомнила. Она боялась. Страх мешал дышать и думать. Она стояла, оцепенев, не способная пошевелиться, и смотрела на одного… на другого… третьего…