Треслер решился задать последний вопрос. Это было его первое знакомство с прерией, и он еще не чувствовал уверенности в себе.
— Нет ли кого-нибудь, кто бы посмотрел за моей лошадью? — сказал он нерешительно.
— Привяжите ее к тому столбу и спросите сами в трактире, — заметил маленький человек, по-прежнему с интересом осматривая нижнюю часть его костюма.
Треслер послушно последовал его совету. Затем он снова подошел к маленькому человечку, рядом с которым казался почти великаном.
— Простите, — сказал он, — могу я узнать, с кем я имею удовольствие говорить? Меня зовут Джон Треслер. Я еду в Москито-Бёнд, в ранчо Джулиена Марболта. Как видите, я здесь совсем чужой человек! Вероятно, вы это уже заметили, — прибавил он, добродушно усмехаясь.
Однако внимание маленького человека нельзя было отвлечь от заинтересовавшей его бархатной материи, и он отвечал, не поднимая глаз:
— Мое имя Ренке, а прозвище «Кабачок».
— Хорошо, мистер Ренкс…
— Меня зовут Кабачок, — прервал его тот.
— Ладно, тогда мистер Кабачок, — проговорил Треслер, улыбаясь.
— Просто Кабачок.
Это слово было произнесено с некоторой гордостью. Оно представляло собою его собственную почетную кличку, освещенную обычаем прерии: Имя же Ренкс было передано ему по наследству от родителей и не имело в его глазах никакого значения.
Треслер расхохотался.
— Отлично, Кабачок! Не пройти ли нам выпить, а? Я страшно устал, и в горле у меня аравийская пустыня.
Он сделал несколько шагов по направлению к двери и оглянулся. Мистер Ренкс не двинулся с места. Только его удивленный взгляд продолжал следить за каждым движением нового знакомого.
— Разве вы не пойдете со мной? — спросил Треслер и продолжал: — Послушайте, какого черта вы уставились на мои ноги?
Инстинкт самосохранения заставил его внимательно осмотреть свои шаровары, но он не заметил ничего особенного.
Кабачок поднял глаза, блеснувшие неподдельным изумлением из-под нависших бровей, и широкая улыбка расплылась по его волосатому лицу.
— Пустяки, — заметил он более дружелюбным тоном. — Хотел бы я представить себе того парня, для которого сшили такие штаны! — Он сплюнул и глубокомысленно покачал головой. — Ручаюсь, что это какой-нибудь городской франт и большой неженка!
Треслер был готов резко ответить, но один взгляд на мистера Ренкса и сдержанные смешки, доносившиеся со стороны гостиницы, заставили его изменить свое намерение. Он быстро повернулся и был встречен взрывом хохота. И тогда ему все стало ясно.
— Придется платить за выпивку, — сказал он с некоторой грустью. — Что ж, идем все со мною. Да, я «неженка»!