Рыцарь Шестопер. Новый дом (Соколовский) - страница 5

Три уголовника двинулись к рыцарю, обступая его полукольцом. Разве что самый громадный среди них, с весьма оригинальной кличкой, замешкался, потирая скулу огромной лапищей.

– Могу ведь случайно его сразу поломать… – С его ростом где-то под два двадцать и косой саженью в плечах сомнения казались вполне обоснованными.

Но теперь уже заржал одноглазый авторитет:

– Не надо его ломать! Просто держи за голову ладонями. Остальное без тебя сделают. Шевелись!

Но Василий четко осознал, что Куча вообще не желает вступать в потасовку. И сейчас готов на что угодно, лишь бы не подходить к рыцарю ближе чем на два метра. Зато его более мелкие сокамерники раздумьями свои головы не утруждали, беспрекословно выполняли приказ и уже протягивали руки к цели.

Ничего больше не оставалось, как начать бой, выкрикнув условную фразу:

– Гасите свет! – и нанести первый удар.

Затем начался бой и… чудеса. Молодое, здоровое тело слушалось Василия Райкалина изумительно. И он вроде как увернулся от грязных рук и первых встречных ударов. Но все равно создалось странное впечатление, что ему засветили все-таки кулаками в оба глаза. Потому что стало неожиданно темно. Какие-то световые круги и кровавые пятна еще мелькали в сознании, поступая со зрительных нервов, но это воспринималось вначале как «искры из глаз».

Лишь через минуту напряженного боя, рева, криков, отборной ругани, хруста костей, предсмертных стонов и прочей жути стало понятно: в камере стоит могильная тьма. И ладно бы только факелы погасли в тюремном коридоре, так еще и два оконца под самым потолком оказались словно наглухо замурованными. А ведь до того сквозь решетки на них чуть ли не солнечные лучики внутрь проникали.

На периферии сознания мелькнула мысль: «Боджи к данному фокусу никак не причастен… Заключенные тем более! Значит, кто-то подслушивал нас как со стороны коридора, так и снаружи, у окошек… А потом по моей бессмысленной команде потушили факелы и заткнули тряпками окна… Еще бы понять, кто это сделал и зачем?..»

Неуместные вопросы. И праздные. Даже странно, как они могли возникнуть в подобной обстановке. Наверное, по причине того, что мозг в смертельной драке участвовал лишь на уровне инстинкта выживания. А телом руководили боевые, отработанные рефлексы, умения и опыт.

Казалось бы, в замкнутом помещении одному против трех десятков врагов не выжить. Но теснота многократно больше мешала нападающим, чем защищающемуся одиночке. Им волей-неволей приходилось действовать с оглядкой, чтобы не убить друг друга. Тогда как рыцарю сдерживаться от применения силы было не с руки. Рвал ноздри, выдавливал глаза, ломал кости, перебивал трахеи, сворачивал шеи. Прыгал в разные стороны, чудом не тараня лбом стены. Выкручивался из десятков рук. Топтал дергающуюся в конвульсиях чужую плоть. И великолепно ориентировался в пространстве по крикам, стонам и топоту своих соперников.