– Да, пожалуйста, – ответил он. – Совсем забыл, что вас это должно интересовать.
Дэвид Кили, сопровождаемый мистером Саттерсвейтом, поднялся на второй этаж. Ближнюю к лестнице комнату занимал Роджер Грехэм, а ту, что напротив, – его мать. Дверь в комнату миссис Грехэм была приоткрыта, из нее струился табачный сизый дым.
Мистер Саттерсвейт удивился. Он и не думал, что пожилая женщина курильщица, да еще такая заядлая.
Они прошли почти весь коридор, и мистер Кили вошел в предпоследнюю комнату.
Комната оказалась небольшой. В ней кое-где лежали предметы мужского туалета. С крюка двери смежной комнаты свешивался обрывок веревки, на кровати лежало тело Мейбель Эннесли. На ней было все то же платье из синего шифона, с рюшами и складками, напоминавшими птичье оперение. Взглянув на лицо покойной, мистер Саттерсвейт тотчас отвернулся и больше на него не смотрел.
– Она была открыта? – указав на дверь, из которой торчал крюк, спросил он.
– Да. Во всяком случае, так сказала горничная.
– Эннесли спал здесь? Неужели он ничего не слышал?
– Говорит, что ничего.
– Невероятно, – задумчиво произнес мистер Саттерсвейт и посмотрел на лежавший на кровати труп. – Где он сейчас?
– Кто, Эннесли? Внизу. С доктором.
Они спустились вниз и увидели в холле только что прибывшего полицейского. Мистер Саттерсвейт с удивлением узнал в нем своего давнего знакомого инспектора Уинкфилда. Инспектор вместе с врачом поднялись в комнату супругов Эннесли. Через несколько минут полицейский попросил всех собраться в гостиной.
Большая комната с задернутыми на окнах портьерами напоминала огромный склеп. Дорис Коулз выглядела подавленной и уже не смеялась. Она то и дело прикладывала к глазам носовой платок. Мадж Кили, в отличие от подруги, была собранной. Миссис Грехэм, как и накануне, проявляла полное спокойствие. Лицо пожилой женщины было мрачным и бесстрастным, как маска. Наибольшее потрясение от разыгравшейся в доме трагедии, похоже, пережил ее сын. Дэвид Кили, как всегда, держался на заднем плане.
Убитый горем муж покойной сидел в стороне от остальных, уставясь в одну точку ничего не видящими глазами.
У внешне спокойного мистера Саттерсвейта внутри все клокотало от сознания того, что он становится участником столь важного расследования.
Как только инспектор Уинкфилд в сопровождении врача вошел в гостиную, дверь в комнату закрыли.
– Да, трагическое событие произошло в этом доме, – прочистив горло, произнес он. – Это – большое несчастье. В сложившейся ситуации я должен задать каждому несколько вопросов. Надеюсь, возражений не будет. Начну с мистера Эннесли. Сэр, прошу прощения за такой вопрос. Ваша супруга никогда не угрожала покончить с собой?