— Куда?
— В лес, там отсидимся.
— Но от себя не убежишь.
— Глупо это, Иваныч! Макееву ничего не докажешь.
— На нем свет клином не сошелся. Есть другие. А за нас ребята и дела скажут, — упрямо твердил Петр.
— Эх, Иваныч, Иваныч… — посетовал Сычев и заявил: — Ну, как знаешь. А я здесь подыхать не собираюсь!
Выбравшись из сена, он поднялся на чердак. Под его ногами предательски затрещали доски, Сычев замер и, выждав минуту-другую, принялся искать лаз. Возня на чердаке не осталось незамеченной, и предрассветную тишину нарушил грозный окрик часового:
— Эй, шпиены, кому там неймется?! Пулю захотели схлопотать?
Это остановило Сычева. Он спустился с чердака и забился в свой угол. А Петр весь извертелся в поисках выхода их тупика. За время войны ему пришлось повидать немало чужих смертей и мысленно свыкнуться с собственной, но вопиющая несправедливость, что ее предстояло принять от своих, изводила его. Он снова и снова искал аргументы, чтобы разрушить горы лжи, нагроможденные мерзавцем Струком, и не находил.
«Будь что будет!» — решил положиться на судьбу Петр и остановившимся взглядом уставился в потолок.
Мучительно медленно тянулось время. Полоска света упала на лицо. За стенами сарая занимался хмурый осенний рассвет, и смертельная тоска сжала сердце: скоро, совсем скоро все должно закончиться. Его обостренный опасностью слух ловил каждый звук: хрупкую утреннюю тишину нарушало лишь звонкое потрескивание льда под ногами часового.
«На носу зима, — отметил про себя Петр и с тоской подумал: — Но тебе, похоже, до нее не дожить».
Шорох сена отвлек его, к нему подсел Сычев и тихо обронил:
— Извини, Иваныч, гадом помирать не хочется.
— Будем живы — не помрем, Сережа, — дрогнувшим голосом произнес Петр, и, поддавшись порыву, они обнялись.
Громкие голоса на улице заставили их напрячься. Один из них принадлежал сержанту Дроздову.
— Сидоров, открывай! — распорядился он.
Громыхнул засов, скрипнули ржавые петли, и в сарай хлынул яркий поток света. Первый снег, укатавший пушистым белым покрывалом землю, искрился и сверкал в лучах солнца. Он слепил глаза арестованным, и они, щурясь, потянулись к выходу.
— Всем стоять! — рявкнул Дроздов и, обратившись к списку, потребовал: — На выход: Сычев! Голобородько! Кузьмин!
Сергей, крепко пожав руку Петра, торопливо произнес:
— Прощай командир и не поминай лихом.
— Держись, Сережа! — обронил ему вслед Петр.
— Рыжий, ты че там шепчешься? Бегом в строй! — прикрикнул Дроздов на Сычева.
Тот, бросив прощальный взгляд на Петра, выскочил из сарая и пристроился за бывшим шахтером.