Вероятно, из-за избытка чувств Джиоев толкнул Глеба локтем в бок. Тот и сам был доволен: да уж, повезло! Теперь нет необходимости искать по всему дому этого самого Демьяна – вот он, собственной персоной.
Каким бы подготовленным ни был человек, но, когда его внезапно лишают опоры, одновременно беря горло в захват так, что темнота приходит через несколько мгновений, сопротивляться он не в состоянии. Не стал исключением и местный главарь – Демьян. Чужинов волоком протащил его обмякшее тело в заблаговременно открытую Джиоевым дверь и опустил на пол. Рустам тем временем зажег предусмотрительно захваченную с собой керосиновую лампу, посветил вокруг и водрузил ее на стол. Опасаться особенно было нечего: спальни находились на втором этаже, а разговоры главы семьи посреди ночи для домочадцев – обычное дело, положение обязывает, и они уже привыкли. Если, конечно, избежать ненужного шума. Джиоев, приводя в чувство хозяина дома двумя оглушительными пощечинами, шумом их не посчитал.
– Ну, здравствуй, Демьян, – поприветствовал его Чужинов, убедившись, что тот пришел в себя, и, не удержавшись, зевнул. Зевнул ненатужно: в доме было жарко и потому сразу потянуло в сон.
Демьян, лежа на полу, молчал и только косился по сторонам.
– Кто такие будете? – наконец произнес он не сказать чтобы слишком испуганным тоном.
Что было и понятно: будь он трусом, именно Демьян вместо Чилима с паническими нотками в голосе убеждал бы кого-нибудь другого в том, что не виноват. И сейчас он соображал, что бы этот визит незнакомцев значил. Чей-то заказ? Но почему он тогда еще жив?
– Да так, в гости зашли, за жизнь поговорить, – ответил Глеб.
Демьяна предстояло сломать, сломать качественно, превратить морально в дерьмо и размазать тонким слоем по скрипучим доскам пола, иначе вся их затея окажется напрасной. Или убить, если задача окажется непосильной. Не самый лучший вариант, но, по крайней мере, старик Пахнутьев получит отсрочку. «Язык» поведал, что Демьян власть держит крепко и ни у кого даже мысли не возникает забрать ее. И все же, как только того обнаружат мертвым, охотники прибрать власть найдутся, и, пока они будут разбираться между собой, та самая отсрочка и получится.
– Что развалился, мразь? Встань, когда с тобой приличные люди разговаривают! – с ненавистью прошептал Рустам, приложившись ему ногой в бок. Ударил несильно, но угодил куда надо: тот едва смог сдержать вскрик боли, промычав сквозь плотно сжатые зубы.
– Душман, уймись, – негромко сказал Чужинов, присаживаясь на стул сбоку от окна с задернутой занавеской.