Майор осторожно предложил:
— Завтра я буду проверять третью роту. Может быть, вы, Федор Илларионович, поприсутствуете?
Пустынин понимающе посмотрел на Шелушенкова.
— Нет, не могу, Алексей Дмитриевич. Да и незачем! Я полностью доверяю вам и моим московским коллегам.
И Шелушенков успокоился.
6
После того как инспектирующие закончили свою работу, Пустынин пришел к Лелюху и сказал:
— Ну-с, полковник, кажется, все! Перед тем как уехать на доклад к генералу, считаю долгом от себя лично и от имени товарищей поблагодарить вас за содействие, которое вы оказали нам. О результатах проверки вы узнаете из моего сообщения на совещании в штабе армии, а также из письменного отчета.
— Хорошо. Но мне хотелось бы уже теперь знать о наиболее существенных наших упущениях. Не смогли бы вы, товарищ полковник, указать мне на них? — спросил Лелюх.
— Разумеется, — согласился Пустынин. — Боевой и особенно политической подготовкой, — подчеркнул он, — все мы в общем удовлетворены. Но состояние дисциплины, признаюсь, нас чрезвычайно огорчило.
Сравнивая данные дисциплинарной практики, полученные из других частей дивизии, Федор Илларионович обнаружил, что полк Лелюха по количеству проступков занимает первое место. Исключение составляла лишь седьмая рота — в ней взысканий было немного.
— Вы не находите, полковник, что тут налицо явное противоречие? — продолжал Федор Илларионович. — При вполне удовлетворительной боевой выучке и безусловно хорошей политической подготовке солдат такое обилие нарушений воинской дисциплины!
— Нет, не нахожу. — Лелюх, по-видимому, последние ночи мало спал: под глазами у него были мешки, а веки распухли и покраснели. — На первый взгляд это действительно может показаться странным, даже парадоксальным. Но только на первый взгляд.
— Почему же?
— Сейчас доложу. Я готов поверить, что мой полк по количеству взысканий занял, так сказать, первое место, и меня нисколько не радует такое «первенство». Вместе с тем я далеко не уверен, что именно в моем полку больше всего дисциплинарных проступков.
— Что ж, по-вашему, мы взяли эти данные оттуда? — Пустынин указал на потолок.
— Нет. Я знаю наверное, что ваши сведения документально точны.
— Тогда я не понимаю, в чем, собственно, вы сомневаетесь? — спросил Пустынин, хмурясь.
— В том, что мой полк имеет больше всего проступков. Дисциплинарных взысканий — да, больше, но не проступков.
— То есть? — Пустынин удивленно посмотрел на Лелюха. — Простите, я не понимаю вас. Не наказываете же вы своих подчиненных просто так, за здорово живешь?
— Нет, конечно.