— Вот только у меня на святую воду аллергия, а Руди — такая же нежить. А для нас есть какие‑то способы умертвить кровососа? Без святых побрякушек?
— Самый верняк, это отрубить голову. Сдохнет тварь не сразу, но и восстановиться не сможет, если только ее назад не приставить. Если есть знакомые алхимики, то можно вампира в кислоте растворить или до золы пережечь в плавильной печи. Только попробуй его туда еще замани.
— А чеснок? — влез Руди.
— Ерунда, — отмахнулся охотник, — У кровососов на него аллергия, кожа краснеет и чешется, и все.
— У меня тоже, — вздохнул я.
— Больше ничем помочь не могу, — развел руками человек, — В прямом бою вампира одолеть почти невозможно. Им всем по несколько сотен лет, и все это время они учатся. Изучают языки, техники боя, историю… изучают нас, наши слабые и сильные стороны. Учатся обманывать и убивать.
— Тогда как вы их убивали? Вы же простой человек!
Охотник посмотрел на меня насмешливо.
— Я‑то? Обычно загонял в камнедробилку. Переломанные руки — ноги да ребра восстанавливаются у них по нескольку часов, за это время можно и голову срезать, и зубы с когтями на память выдрать.
— Ага. Камнедробилка, значит. А у вас, случайно, лишней под нарами не завалялось?
— Извините, но чем мог, я помог…
За дверью раздались тихие шлепки шагов и яростный стук в дверь:
— Эй, пацаны, шустрите оттуда, легавые шкандыбают, — послышался хриплый голос духа.
— Спасибо вам за все, нам пора — с этими словами мы с Руди выскочили из камеры, и вскоре уже были далеко от тюрьмы.
— Ну, что скажешь? — первым прервал молчание Руди.
— Что я зря потратил кучу денег, только страшнее стало. Соваться в замок к этим…
— Насколько я помню, ты подрядился в качестве вредителя, а не убийцы вампиров, а сам чуть ли не к сражению со всем родом Мергейлов готовишься!
— Оно, конечно, верно, но хотелось бы подготовиться к любому развитию событий.
— Тогда въезжай в замок сразу в гробу, с венком чеснока на шее и с красной розой во рту.
— А роза‑то зачем?
— Для красоты…
Я замолчал. Попытка телохранителя развеселить меня, лишь еще больше испортила настроение. И снова вернула меня к мысли о загадочном живом мертвеце, который обладает не только развитым интеллектом, но и чувством юмора, чего у вурдалаков не может быть в принципе — во время трансформации разума и души, они теряют все человеческие качества.
— Лучше бы подсказал, что делать.
— Я так понимаю, что все обычные методы наша нанимательница перепробовала: и знойную красотку ему подсовывала, и на оскорбление провоцировала, и следила, не скрывает ли он какую‑нибудь страшную тайну, верно?