— Думаю, ты прав.
— И, разумеется, все это было бессмысленно: или он ждал с ее стороны подобного, или просто заподозрил неладное.
— То есть такой вариант, что герцог действительно по уши влюблен и идеальный муж — ты даже не рассматриваешь?
— Такого не бывает! — решительно заявил вурдалак, — Вот ты был когда‑нибудь идеальным ребенком?
— Только если что‑то натворил, и не хотел чтобы меня поймали и наказали. Погоди! То есть ты считаешь, этот Владислав лишь притворяется, потому что за ним кроется какой‑то грешок?
— По — моему, это логично. Слежка, провокации — это, конечно, все хорошо, но только если жертва не догадывается, что за ней наблюдают или пытаются спровоцировать. Например, если этим занимается тот, от кого этого ну никак не будешь ожидать.
— Например, любящая жена?
— Это та, которая демон похоти, в сороковой раз выходящая замуж, и каждый раз по большой и чистой любви? — оскалился вурдалак, — Или ты считаешь двухсотлетнего кровососа наивным мальчишкой?
— Две сотни для них не возраст, — отмахнулся я, — Лучше скажи, ты петь или танцевать умеешь?
— Вообще‑то я телохранитель. И вурдалак, — на всякий случай напомнил он.
— Наверное, и огонь выдыхать не умеешь, и колесом ходить?
— Под личиною артистов на бал попасть нам вряд ли удастся. А также поваров и прочих приглашенных умельцев.
— Пригласительных тоже в кармане не завалялось, так что придется или притворяться слугами, или осваивать невидимость.
— Ты же слышал насчет слуг… Они поколениями сидят в замке и наверняка все друг друга знают в лицо. Разве что примкнуть к свите кого‑нибудь из приглашенных.
— У меня нет на примете знакомых вампиров, которые водят дружбу с герцогом.
— Ну… Ты умеешь выслеживать людей, точнее, демонесс по отпечатку ауры?
— Нужна кровь или хотя бы волосок. Забыл попросить ее порезать руку или выдрать клок волос. Хотя, — я вспомнил, как красавица отбрасывала назад свои шикарные огненные волосы, — можно посмотреть, не отыщется ли действительно на полу пара волосков.
Увы, чуда не случилось. Ни единого волоска. Тем не менее, мы решили не отказываться от этой идеи — найти кого‑нибудь, кого пригласили на маскарад, и попасть в его свиту. В Тенеграде у меня было всего двое знакомых: ведьма Кобритта, да банник. Собственно, для начала я решил их и опросить. Вдруг к ним кто и заглянул на огонек перед этим проклятым Маскарадом — за чесночком заговоренным, или помыться перед ужином?
Поход к ведьме нам почти ничего не дал. Постоянно косясь на моего телохранителя — ну еще бы, простой мальчишка из болотной деревушки за пару дней обзавелся личным охранником! — она лишь развела руками. Про бал в поместье Мергейлов Кобритта, разумеется, слыхала. Устраивался он ежегодно, и приобрел довольно громкую репутацию: сотни красавиц спали и видели, как бы им оказаться в списках гостей. Ну еще бы, ведь там будут представители самых древних, а значит, богатых и влиятельных родов, и их друзья. Поговаривали, что там регулярно бывают даже члены Черного Совета, разумеется, инкогнито, благо это не обычный бал, а бал — маскарад.