— Теперь, когда мы совсем разобрались, предлагаю славно перекусить и приступать к работе! — жизнерадостно заявил мой новоявленный телохранитель, — я угощаю. Кстати, неподалеку есть довольно приличное местечко, где подают изумительную протухшую человечину!
Долго же я держался! От его слов мой желудок рванулся наружу, и меня вывернуло наизнанку, а этот мерзавец довольно рассмеялся. Кажется, я нанял себе не только телохранителя, но и новый источник неприятностей. Оставалось лишь надеяться, что оберегает он от них лучше, чем впутывает…
* * *
Почти час пришлось ждать, пока боль утихнет, и я смогу нормально передвигаться. Трактир, который показал мне Руди, назывался «Однорогий единорог», и действительно оказался неплохим местом. Разумеется, никакой человечины там не подавали, а ел вурдалак самую обычную крысятину, вымоченную в уксусе. Перекусив, мы вернулись домой и взялись за работу. Заключалась она в том, что я раскачивался на стуле и плевал в потолок, Кар — Карл лениво чистил свои перья, а вурдалак на все это смотрел. А что еще прикажете делать?
На втором часу безделья у меня совершенно пересохло горло, а ворон, похоже, решил сам себя ощипать. К тому же, в присутствии Руди у меня постоянно свербило в носу и тянуло чихать, что никак не улучшало моего настроения.
— Я‑то думал, что работенка будет непыльная, — подал голос телохранитель, — да вот только в таком ритме я пылью за неделю покроюсь. Может, нужно хотя бы воды натаскать?
Слова он проговаривал на удивление правильно, хотя подобные ему создания обычно не способны на это физически. Все же, это хоть и видоизмененная, но поднятая из трупа нежить. Так что же ты такое, мой необычный вурдалак?
Когда подходил к концу третий час ожидания, и тени за окном начали удлиняться, что‑то заскреблось возле двери. Не успел я крикнуть гостю, чтобы он входил, как царапанье переместилось внутрь дома и сменилось семенящими шагами. «Клеймо» вытянуло из меня почти все силы, но на «ведьмин глаз» много и не нужно, была бы свежая кровь… Пробормотав наговор, я уставился на длиннобородого домового, деловито шагающего ко столу. Обычный такой домашний дух: неизменный тулуп, нос картошкой, крепенькие пухлые ладошки и нечесаная борода до самого пола, в которой виднелись хлебные крошки.
Ловко взобравшись на стул, домовой уперся локтями в стол и уставился на меня, а я на него. Похоже, что Руди не видел и не слышал его, хотя, оно и понятно — слышат духов место только хозяева или те, кому они сами позволят слышать, а чтобы их увидеть, так и вовсе нужны особые таланты.