– Понял-понял! Буду голодать, как отшельник в пустыне. Надеюсь, Небесный отец зачтет мне страдания в счет накопившихся грехов, – с тяжелым вздохом отозвался принц. – Какие нынче нервные ведьмы пошли! Слова им против не скажи! – в его жёлтых глазах вспыхнули шкодные огоньки. – Вы идите-идите, только отправьте сюда Родоса, хочу, чтобы он был моей сиделкой...
– Ага, держи карман шире! Как будто я не знаю, что из своего приятеля ты верёвки вьешь, и он ни в чём не может тебе отказать.
Король повернулся к двери и на пороге появился придворный с хитрой лисьей физиономией.
– Лакмиш, отдаю принца под твой присмотр. Слышал, что ему нельзя пока ни вставать, ни есть, ни пить?
– Да, ваше величество, не беспокойтесь за их высочество.
– Замечательно. Идём, Волчица.
Для постоя Радону, как предводителю отряда знатных воинов, местные жители предоставили самый лучший дом, который принадлежал деревенскому старосте. Наставница шла по чистенькому двору с многочисленными цветочными клумбами и удивлялась царившему кругом идеальному порядку большого крестьянского хозяйства. На ходу она дотронулась до свисающей ветви старой яблони. Дерево уже отцветало, и на них с королем просыпался дождь из белых лепестков. Придя в хорошее настроение, она подставила лицо прохладному ветерку – дело близилось к полудню и солнце уже основательно припекало. "Красота! Удивительно красивое местечко! Хорошо бы здесь поселиться навсегда и жить беззаботной деревенской жизнью", – размечталась она.
Приглушенный женский плач, доносящийся из аккуратного сарайчика, перебил её идиллическое настроение. Наставница дернулась было к его двери, но король её не пустил. Нахмурившись, он ухватил её за локоть и быстро потащил за собой.
– Ваше величество, не так быстро! – запротестовала она. – Такими темпами вы мне скоро руку вывернете!
По дороге к дому навстречу им попалась красивая женщина с хворостиной в руке. Судя по гордой осанке и богатому наряду, это была хозяйка дома. Несмотря на возраст, в её густых волосах, заплетенных в косы и уложенных короной на голове, ещё не проглядывало ни единого седого волоска. Старостиха прижала руки к пышной груди и преломилась в тонкой талии, приветствуя короля низким поклоном. Выпрямившись, она певучим голосом пожелала благополучия и здравия, не преминув бросить любопытный взгляд на его спутницу.
Заметив её ведовской амулет, старостиха поджала губы. Тем не менее, она поклонилась и наставнице, правда, далеко не так низко как королю, и поспешила к сарайчику, плач в котором не умолкал ни на минуту. Она скрылась в его дверях, и вскоре оттуда донесся её раздраженный шепот. Похоже, уговоры не помогали, и плач по-прежнему не смолкал, становясь все громче. Тогда раздраженная старостиха не выдержала и заговорила в полный голос: