Белые барашки, бегущие от берега, маскировали бурун, который образует перископ на поверхности моря. Это обстоятельство позволяло нам всплывать под перископ, не подвергаясь особому риску быть обнаруженными с берега.
По кораблю объявлен ранний завтрак. Разговоров не слышно. Все думают о предстоящем бое, о том, что ждет нас в ближайшие часы и минуты.
— Пришли в точку! — доложил штурман.
Лодка легла на курс зюйд, который вел серединой узкого прохода в бухту — логово врага.
Решаю пройти по отсекам, побеседовать с матросами и старшинами. У молодого торпедиста Матяжа я спросил, не растеряется ли он, если будет трудная обстановка?
Матяж ответил просто и ясно:
— Зачем теряться, товарищ командир, от этого совсем плохо бывает. Теряться нельзя.
Ясный взгляд его немного раскосых глаз подтверждал: он говорил то, что думал в эту минуту.
В другом отсеке старшина группы электриков Мартынов, не стесняясь, прямо, без обиняков, спросил меня:
— Мы в Петсамо идем по приказанию, товарищ командир?
— Нет, а что?
— Да я так просто… — немного замялся Мартынов.
— Вы боитесь? — по-товарищески спросил я, стараясь вызвать на откровенность.
— Как вам сказать? Немножко страшновато, — уже улыбаясь, ответил он.
— Чего же страшного, ведь вы идете не один, а с нами вместе.
— Это верно, товарищ командир. Вместе-то не так страшно. Главное, застать бы кого-нибудь там… Чтобы игра свеч стоила, — закончил Мартынов уже совсем другим, повеселевшим голосом.
Секретарь комсомольской организации Лебедев, выражая общее мнение, на мой вопрос: «Ну, как настроение?» — ответил: «Экипаж наш комсомольский, и не к лицу нам бояться трудностей, а настроение? — настроение в порядке, только бы вот врага найти и уничтожить».
Эти короткие беседы убедили меня в том, что люди, не задумываясь, пойдут на любые жертвы, поборов в себе мелкие человеческие слабости. Пойдут потому, что они глубоко любят свою Родину и ненавидят врага.
Нелегко командиру принимать решение, когда приходится идти на большой риск. Ведь малейшая оплошность с его стороны может привести к катастрофе.
— Через десять минут входим в фиорд, — отложив измеритель в сторону, доложил помощник командира.
Я подошел к столу, на котором лежала развернутая карта, и задумался над тем, что нас ждет впереди. Хотелось лишь одного — во что бы то ни стало прорваться к цели и уничтожить врага.
— Входим, — сказал я вслух и взглянул на часы. — Товарищ Щекин, следите за счислением, через полчаса всплывем под перископ. Если нам никто не помешает — осмотримся, определимся. Посты противника не должны обнаружить нас. Мы будем уже в глубине фиорда.