– С раёна. – с напускной мрачностью дополнила феечка. Дарье до колик хотелось хрестоматийно поковырять крышу мыском туфли, но она сдерживалась, понимая, что дед, в общем, прав.
– Вот, точно. С полётами твоими… тоже беда. Ты же через две недели в Крым умотаешь, ночь там длиннее и темнее, хоть облетайся. Только не над Угловым и Песчаным, сама понимаешь… старое правило – не воруй, где живёшь. И чёрное себе что-нибудь купи или сшей… короче, головой думай. Она у тебя умная, но ты как-то ей не пользуешься…
Рыжая, поняв, что гроза миновала, уселась на венткороб, и заинтересованно глянула на будку, где был вход на крышу. Лестница в будке лязгала – по ней кто-то поднимался.
– Шкилька.- тихонько шепнула деду всевидящая внучка.
– Что тут за сборище? – Нора Робертовна распахнула дверь, осветив сестёр лучом мощного автомобильного фонаря и явно собираясь дать разгон детской или молодёжной компании.
– Норушка? Привет, дорогая. – "Доктор Хаус" теоретической физики шагнул из темноты, опираясь на внушительную ореховую трость и снимая усилие с больной спины.
– Боря? – растерянно произнесла старая активистка, – Я думала, дети опять хулиганят. Твои-то красавы уже большие… что вас на крышу понесло?
– Симпозиум по подростковой депрессии, – нашлась Светка.
Дарья, облыжно записанная в суицидницы, надулась, но промолчала, чувствуя, что сама кругом виновата.
– Ааа,- "понимающе" оглядев рыжую, протянула депутатша, – Борь, а пошли ко мне в гости! Мы уже три года не виделись.
– С похорон Кима. Как раз три года в июне будет, – припомнил Чекан, – Только на похоронах и встречаемся. А пошли.
– Мы домой пойдем, – тактично прояснила вопрос Светлана.
Дед и Нора согласно кивнули. На пятом этаже "старики" вышли, Чекан сообщил, что придёт часам к трём ночи и попросил Светку не запирать большой нижний замок.
– Ну, и куда ты сегодня летала? – дождавшись, когда закроются двери, спросила старшая.
– Никуда. Просто вверх, тренировалась. Не могу понять, как давление выравнивать, уши всё равно больно.
– Янкина тётка звонила. Дело на тебя могут завести. Карик в больницу попал с сотрясением. Если будет писать заяву, могут быть проблемы. Посадить тебя, конечно, не посадят, а вот в лицее… могут не понять.
– Я маленькая ещё. А в лицее я Павлу Ефимычу всё расскажу. Он мне грамоту выпишет, с благодарностью.
– Ну тебя нафиг. Кстати, сотрясение – это средняя тяжесть, ответственность с четырнадцати.
– Он что, напишет, как я одна избила шестерых?
– Да на раз! У него папа – зам начальника ТЭЦ, главный инженер. Янкиной тётке проблемы уже обеспечены.