Как рассказывал ветеран, там у него вдруг сильно заболели стопы ног, да так, что он уже не мог нормально ходить:
– Дело осложнялось тем, что, несмотря на все свои старания, я не мог снять сапоги. Не помогла и помощь ребят. Позвали на подмогу сотрудниц Особого отдела. Одна из них, в прошлом медсестра, убедившись в тщете силовых приемов, решительно взяла в руки ножницы и разрезала голенища моих верных сапог сверху донизу, решительно оторвала лохмотья и ловко сняла с ног то, что секунды назад были сапогами. Глянув на мои ноги, присутствующие охнули. Те места ног, что закрывали голенища, были полны вшей. Меня спросили, когда я в последний раз мылся. Ну купался-то я часто – и во многих встречных речках, и даже в Керченском проливе. А вот мыться-то мне довелось давно, с полгода назад, в устроенной из подручных средств полевой «бане».
Рассказ о моей убогой санитарии повлиял на наших решительных сотрудниц. Переглянувшись и, по-моему, не сказав ни слова, он взяли меня в плотное кольцо и стали куда-то теснить. Несмотря на мои возмущенные выкрики и попытки физического сопротивления, они скоро приволокли меня в сарай и, сорвав ветхую одежду, принялись мыть.
Горячей воды, конечно, не было, тогда она бывала, наверное, только в чайниках, а в качестве мочалки использовали пучок соломы… С шутками и прибаутками, чтобы я не очень смущался, их ловкие натруженные руки быстро сделали свое дело, и я вновь почувствовал себя человеком. Надев принесенное мне кем-то белье, облачившись в штаны, гимнастерку и неизвестно откуда появившиеся сапоги, не новые, но явно не уступавшие по качеству моим старым, затянув на животе свой видавший виды ремень, я, будто заново родившись, от всей души благодарил девушек за их «банную» заботу…
А потом девчонки иногда шутили, бросая в мой адрес:
– Ну, Леня, ты теперь наш! Пойдем с нами купаться.
Было смешно и грустно…
* * *
Армия беспорядочно отступала…
Дивизии по численности были меньше полков. Отмечался недостаток даже стрелкового вооружения. Бойцы дожидались того, с одной стороны, страшного момента, а с другой – реального, пока убьют соседа, чтобы воспользоваться его оружием, как правило, карабином. В середине июля 1942 года немецкие войска заняли Ростов-на-Дону и Новочеркасск.
Немецкое командование – со слов Леонида Георгиевича – в районе Константиновки соорудило понтонный мост и пустило по нему танки на левый берег Дона. Некоторые бронированные машины были камуфлированы для маскировки нашими надписями по бортам – «За Родину», «За Сталина».
Враг использовал тогда значительное количество заранее собранных и подготовленных трофейных танков Т-34 и БТ. Танковая армада, вырвавшись на оперативный простор, поначалу стала практически беспрепятственно гулять по донским степям, расчленяя и уничтожая отдельные части, лишая их связи друг с другом и командованием. Неорганизованные толпы наших солдат потоками устремились в сторону Волги. Нужно было остановить это бегство, собирать воинство и направлять командами в район Сталинграда. И такая задача была поставлена военным контрразведчикам.