| — Софи, — в автоответчике снова звучал голос деда, — я ждал много лет, ждал подходящего момента, когда можно будет тебе сказать. Но теперь время вышло. Позвони мне в Лувр. Сразу же, как только услышишь это послание. Буду ждать всю ночь. Боюсь, мы оба в опасности. Тебе обязательно надо узнать... |
| The message ended. | На этом послание обрывалось. |
| In the silence, Sophie stood trembling for what felt like minutes. As she considered her grandfather's message, only one possibility made sense, and his true intent dawned. | Софи стояла посреди кухни и чувствовала, как ее сотрясает мелкая дрожь. Она думала о послании деда, и в голову ей пришло одно лишь приемлемое объяснение. |
| It was bait. | Это уловка. |
| Obviously, her grandfather wanted desperately to see her. He was trying anything. Her disgust for the man deepened. Sophie wondered if maybe he had fallen terminally ill and had decided to attempt any ploy he could think of to get Sophie to visit him one last time. If so, he had chosen wisely. | Очевидно, деду страшно хотелось увидеть ее. Он все перепробовал. И вот теперь... это. Презрение и отвращение к этому человеку лишь усилилось. Потом Софи подумала: может, он серьезно болен и хочет использовать любую возможность, чтобы увидеть внучку в последний раз. Если так, то придумано очень умно. |
| My family. | Моя семья. |
| Now, standing in the darkness of the Louvre men's room, Sophie could hear the echoes of this afternoon's phone message. Sophie, we both may be in danger. Call me. | Софи стояла в полутьме мужского туалета, и в ушах ее звучали отрывки из дневного послания деда. Мы оба в опасности, Софи. Позвони мне. |
| She had not called him. Nor had she planned to. Now, however, her skepticism had been deeply challenged. Her grandfather lay murdered inside his own museum. And he had written a code on the floor. | Она не позвонила. Даже не собиралась. Теперь на смену скептицизму пришли другие, столь же безрадостные мысли. Ее дед был убит в стенах музея. Но он успел оставить на полу загадочное послание. |
| A code for her. Of this, she was certain. | Послание для нее. В этом она была уверена. |
| Despite not understanding the meaning of his message, Sophie was certain its cryptic nature was additional proof that the words were intended for her. Sophie's passion and aptitude for cryptography were a product of growing up with Jacques Sauniere—a fanatic himself for codes, word games, and puzzles. How many Sundays did we spend doing the cryptograms and crosswords in the newspaper? | Софи не понимала значения этого послания, но тем не менее была уверена: сам факт, что дед зашифровал его, указывал на то, что последние его слова предназначались ей. Страстный интерес к криптографии развился у Софи во многом благодаря тому, что она росла и воспитывалась рядом с Жаком Соньером. Тот и сам был просто фанатом разных кодов, шифров, головоломок и игр в слова. Сколько воскресений провел он за составлением криптограмм и разгадыванием кроссвордов в газетах! |