|
| "Do you like our pyramid?" the agent asked.Langdon frowned. The French, it seemed, loved to ask Americans this. It was a loaded question, of course. Admitting you liked the pyramid made you a tasteless American, and expressing dislike was an insult to the French. | — Вам нравится наша пирамида? — спросил агент. Лэнгдон нахмурился. Похоже, французы просто обожают задавать американцам такие вопросы. Вопрос, конечно, с подковыркой. Стоит признать, что пирамида нравится, и тебя тотчас же причислят к не имеющим вкуса американцам. Сказать, что не нравится, значит обидеть французов. |
| "Mitterrand was a bold man," Langdon replied, splitting the difference. The late French president who had commissioned the pyramid was said to have suffered from a "Pharaoh complex." Singlehandedly responsible for filling Paris with Egyptian obelisks, art, and artifacts. | — Миттеран был человеком смелым и прямолинейным, — дипломатично ответил Лэнгдон.Г оворили, что этот покойный ныне президент Франции страдал так называемым фараоновым комплексом. С его легкой руки Париж наводнили египетские обелиски и прочие предметы древней материальной культуры. |
| Francois Mitterrand had an affinity for Egyptian culture that was so all-consuming that the French still referred to him as the Sphinx."What is the captain's name?" Langdon asked, changing topics. | Франсуа Миттеран питал загадочное пристрастие ко всему египетскому и не отличался при этой особой разборчивостью, поэтому французы до сих пор называли его Сфинксом.— Как зовут вашего капитана? — Лэнгдон решил сменить тему разговора. |
| "Bezu Fache," the driver said, approaching the pyramid's main entrance. "We call him le Taureau." Langdon glanced over at him, wondering if every Frenchman had a mysterious animal epithet. "You call your captain the Bull?" | — Безу Фаш, — ответил агент, направляя машину к главному входу в пирамиду. — Но мы называем его le Taureau.Лэнгдон удивленно поднял на него глаза:— Вы называете своего капитана Быком?Что за странное пристрастие у этих французов — давать людям звериные прозвища! |
| The man arched his eyebrows. "Your French is better than you admit, Monsieur Langdon."My French stinks, Langdon thought, but my zodiac iconography is pretty good. Taurus was always the bull. Astrology was a symbolic constant all over the world. | Агент приподнял бровь:— А ваш французский, месье Лэнгдон, куда лучше, чем вы сами в том признаетесь.Мой французский ни к черту не годится, подумал Лэнгдон, а вот в иконографии знаков Зодиака я кое-что смыслю. Таурус всегда был быком. Астрологические символы одинаковы во всем мире. |