| His secretary deferentially placed a sheet of parchment in this hand. Unable to suppress a painful grimace, the procurator ran a cursory, sidelong glance over the writing, returned the parchment to the secretary, and said with difficulty: |
| - Подследственный из Г алилеи? К тетрарху дело посылали? | "The accused is from Galilee?>[6] Was the case sent to the tetrarch?' |
| - Да, прокуратор, - ответил секретарь. | 'Yes, Procurator,' replied the secretary. |
| - Что же он? | 'And what then?' |
| - Он отказался дать заключение по делу и смертный приговор Синедриона направил на ваше утверждение, - объяснил секретарь. | 'He refused to make a decision on the case and sent the Sanhedrin's>[7 ]death sentence to you for confirmation,' the secretary explained. |
| Прокуратор дернул щекой и сказал тихо: | The procurator twitched his cheek and said quietly: |
| - Приведите обвиняемого. | 'Bring in the accused.' |
| И сейчас же с площадки сада под колонны на балкон двое легионеров ввели и поставили перед креслом прокуратора человека лет двадцати семи. Этот человек был одет в старенький и разорванный голубой хитон. Голова его была прикрыта белой повязкой с ремешком вокруг лба, а руки связаны за спиной. Под левым глазом у человека был большой синяк, в углу рта -ссадина с запекшейся кровью. Приведенный с тревожным любопытством глядел на прокуратора. | And at once two legionaries brought a man of about twenty-seven from the garden terrace to the balcony under the columns and stood him before the procurator's chair. The man was dressed in an old and torn light-blue chiton. His head was covered by a white cloth with a leather band around the forehead, and his hands were bound behind his back. Under the man's left eye there was a large bruise, in the corner of his mouth a cut caked with blood. The man gazed at the procurator with anxious curiosity. |
| Тот помолчал, потом тихо спросил по-арамейски: | The latter paused, then asked quietly in Aramaic:>[8] |
| - Так это ты подговаривал народ разрушить Ершалаимский храм? | 'So it was you who incited the people to destroy the temple of Yershalaim?'>[9] |
| Прокуратор при этом сидел как каменный, и только губы его шевелились чуть-чуть | The procurator sat as if made of stone while he spoke, and only his lips moved slighdy as he |