Здесь всё также промёрзло, как и на улице. С каменного полу был убран снег, царил полумрак, чуть рассеиваемый узкими оконцами в вышине. Среди рукотворной таинственной пещеры на деревянных козлах притаилось нечто, чему в нашем языке не сыскать нужных слов, кроме совсем уж коротких и выразительных.
Железное и сильно вытянутое яйцо с острым носом, склёпанное из листов, походило на странную рыбу. О водном назначении говорил рыбий хвост на корме и гребной винт. Считая сие чудовище судном, длинный металлический брус, торчащий впереди, правильно именовать бушпритом.
На спине у яйца (представим на миг - у яиц бывают спины) вырос горб овального сечения, к которому сверху прилепился паровой катер вроде участвовавших в бою вместе с фрегатом 'Паллада', вдвое примерно меньший, нежели нижняя часть.
Обретя дар речи, Паскевич заметил:
- Изрядно, видать, пана Черновского в каземате пытали.
- Нет, ваше высокопревосходительство. Он предложил обычную субмарину. Новое в его прожекте было выполнение целиком из металла, а не дерева, как выделывали до того, воздушные меха внутри, наполняемые водой для погружения, да ручной привод на вёсла-гребки. Такое судно я построил в Кронштадте, не имело оно успеха.
- Отчего же?
- К величайшему моему сожалению, Иван Фёдорович, многие вещи, кажущиеся очевидными в камере Шлиссельбургской крепости или за удобным кабинетным столом, на море иначе выходят.
- Расскажите, не томите уж.
Кивнул и молчаливый Мирон, пожелавший ещё раз услышать о давнем конфузе Шильдера.
- В ту пору я думал, что лодка с успехом способна под водой двигаться усилиями одних только матросов, качающих по бокам гребные вёсла, устроенные наподобие гусиных лапок. И вот, в присутствии инспекторов Адмиралтейства субмарину мою отбуксировали пароходом к брандвахте Северного фарватера. В лодке находилось восемь человек экипажа, а для лучшего во время опытов управления я стоял вне трюма на палубе, привязанный и погруженный в воду по грудь в непроницаемой одежде и с плавучими поясами.
- Привязанный? - охнул Паскевич. - А вдруг бы она погрузилась на сажень, захлебнулись бы?
- Новое дело всегда рисковое, - парировал Шильдер с бравадой, скорее уместной юнцу, а не зрелому генералу, ветерану нескольких войн.
- То есть субмарина ваша двигалась вся под водой?
- Да-с, Иван Фёдорович, над волнами только я по грудь, порой волны меня с головой накрывали, да железный шест за спиной. Впереди - двадцатифунтовый бочонок с порохом на гарпуне. Так и плыли мы, к старому торговому судну, списанному за ненадобностью. Взрывная снасть была приткнута к тому судну удачно, сама же лодка течением была увлечена под киль судна, но железные шесты с флюгаркою удержали её, и плывший сзади катер взял нас на буксир. На инспекторов Адмиралтейства сии потуги впечатление произвели дурное, испытания были прекращены. А потом случай свёл меня с господином Мэрдоком, пригласившим сюда. Так и родился 'Тагил'.