Леон продолжает что-то быстро говорить, и, наконец, Римман кивает. Потом он, не оглядываясь на Локи, идет к дому. Леон остается стоять во дворе, нервно покачиваясь с носка на пятку, и о чём-то тоже напряженно думает.
Я поворачиваюсь к вернувшемуся Римману, и он обнимает меня, прижав к прохладной после улицы груди. Он все еще задумчив.
— Что-то случилось? — спрашиваю я. — Что-то плохое?
Рим молчит и только наклонившись целует в шею.
— Ты обещала меня покормить, — неожиданно говорит он. — Я сейчас такой голодный, что способен съесть что угодно!
Он отпускает меня и идёт к столу, опять не желая встречаться со мной взглядом. Что же это такое? Раздражение и обида поднимают во мне голову. Я не могу понять этих его скачков настроения.
Вот только что он был таким близким и пронзительно нежным, полностью сосредоточенным на мне. И с его губ едва не сорвались слова, которые должны были значить что-то важное для него. Для нас обоих.
А сейчас передо мной новый Римман. Закрытый и даже более холодный, чем когда он орал и рычал на меня вначале. Я не знаю, как подступиться к нему, поэтому просто решаю подождать и иду разогревать еду.
— Моя еда — не что угодно, — пытаюсь я шутить. — Это очень вкусно.
Римман хмыкает и усаживается за стол. Ест он с таким аппетитом, что я понимаю — это снова попытка отвлечь меня от желания расспросить его. Когда я мою посуду, он подходит сзади и обнимает меня.
— Ники, я должен уехать, — негромко говорит он.
Тарелка выпадает из моих рук.
— Надолго?
— Нет, всего на день. Обещаю, что вернусь раньше, чем ты соскучишься. Я ведь знаю, что ты не можешь без меня спать. Поэтому я вернусь, чтобы отгонять от тебя кошмары, моя маленькая, — его губы необыкновенно нежно скользят по моей щеке. — А очень скоро все сильно изменится, Ники. И мы будем гулять. Я поведу тебя, куда ты только захочешь. В кино, по магазинам, в лес на пробежку. И там ты обернешься для меня и покажешь снова нежную и самую красивую кошечку, какую я только видел. Мой зверь так хочет её под собой, Ники, до безумия. Нам с ним никогда не забыть, как ты ощущалась под моим телом, тогда, в баре, когда сдалась. Твоя кошка примет меня, как своего единственного самца, Ники? — он говорит негромко и быстро, явно стараясь не давать мне времени для обдумывания.
— Она приняла тебя гораздо раньше меня, — шепчу я, откидываясь на его грудь.
— М-м-м-м, — Римман прикусывает мою кожу, а потом облизывает её как мороженное. — Потому что твоя кошка, в отличии от тебя, мудра и дальновидна. Она знает, что я лучший для тебя.
— Моя кошка просто похотливое животное, — улыбаюсь я, — и все, что ей нужно — это самец, который насытит её безмерный аппетит.