Он поднялся и, подойдя к машине, открыл дверцу. Я не двигалась с места и только тихонько рыкнула на него. Он что, хочет, чтобы я добровольно полезла в эту железную коробку?
Да забудь об этом, человек! Ни за что на свете! Я прижимаю уши и жестко хлещу себя хвостом по бокам, очевидно давая понять, что недовольна.
— Киса, пожалуйста! — умоляет Миша. — Мы же не можем уйти отсюда пешком. Нас же поймают.
Он говорит «нас». Странно. Его-то за что могли бы преследовать?
— Пойми, даже если менты нас остановят, начнутся вопросы кто, откуда, ветсправки, документы на владение. Мы с тобой просто завязнем в бюрократии, если засветимся. А за это время могут найти твоего прежнего владельца, и ты опять будешь в клетке. Бли-и-ин! Ну как же объяснить-то тебе?
Я содрогнулась. Да, конечно, Миша не знает правды, но интуиция у него работает четко. Нельзя привлекать к себе внимание. Если хочу ускользнуть из моей прошлой реальности, выход один. Стать невидимкой. Мне ли объяснять, как это делается? Я владею искусством быть незаметной в совершенстве.
— Киса, пожалуйста! — упрашивает Миша. — Давай уедем! Доверься мне. Я знаю, как сделать тебя свободной.
Разве я не слышала то же самое совсем недавно? Больше не верю таим словам. Я теперь сама буду делать себя свободной. Но в одном Миша прав. Он может стать для меня пропуском в другую жизнь.
Осторожно я приблизилась к машине и все в ней обнюхала. Пахло не слишком приятно, но, вроде, тревоги запахи не вызывали. Оглянувшись последний раз, я решилась и забралась в машину.
Миша радостно выдохнул и как можно мягче закрыл за мною дверцу. Обойдя машину, он без резких движений сел за руль.
— Только ничего не пугайся, киса, — успокаивающе сказал он. — Мы сейчас потихонечку поедем.
И он осторожно почесал мой бок. И завел машину. Вибрация вызвала раздражение и подчеркнула замкнутость пространства, в котором я оказалась, но я смогла с этим справиться и только встревоженно закрутилась на сидении. Миша тихонько увещевал меня и поглаживал, отрывая руку, только чтобы переключить передачу. Покачивание и содрогание машины на гравийке не прибавляли мне уверенности, но вскоре мы выехали на шоссе, и движение выровнялось.
Миша плавно стал увеличивать скорость, и километровые столбики стали отсчитывать расстояние, отделяющее меня от всей прежней жизни. Для кошачьих глаз это монотонное мелькание быстро стало утомительным, и я, покрутившись на сидении, улеглась, свернувшись клубком. Заметив это, Миша облегченно выдохнул.
Я еще некоторое время наблюдала за ним из-под прикрытых век, но вскоре, успокоенная его пальцами, нежно перебирающими мою шерсть, задремала.