Его мимика и тело откровенно говорили мне, что он близок к краю. Движения Риммана стали резкими, и руки сжали меня до хруста костей.
— Н-и-и-к-и-и-и! — взревел он, выгибаясь и содрогаясь.
Я смотрела на сведенное судорогой экстаза мужское тело, на его запрокинутую голову, на натянувшиеся жилы на шее и дергающееся горло, из которого все еще рвались стоны, и просто уплывала на мощных волнах его неистового удовольствия. Угасающие рывки его плоти внутри меня добавляли всему еще больше остроты и реальности.
Изнеможение наполнило каждую клетку моего тела, и я почувствовала, что сознание ускользает. Римман опустил голову и стал целовать меня так нежно, словно выворачивая себя на изнанку в каждом касании губ.
— Теперь уже ничего не важно, моя принцесса, — хрипло зашептал он. — Даже если ты завтра проснёшься и пожалеешь, я больше не отойду и на полшага, Ники. Слышишь? Ты сама сделала выбор, и я не позволю тебе поменять своё решение.
Он еще что-то шептал, но я уже не могла удержать сознание и просто соскользнула в сон.
— Ники, просыпайся!
Римман стаскивает с меня одеяло и опускает свой рот на мою грудь. Прикосновение его горячих губ мгновенно выстреливают в моё тело импульсом желания, стирая остатки сонливости, хоть и отзывается легкой тянущей болью в низу живота. Я открываю глаза и вижу его лицо. Он смотрит на меня со странной смесью тревоги и нежности, и я ловлю себя на том, что любуюсь им.
— Пора вставать, Ники. Локи ждёт нас внизу. Ты должна позавтракать и поговорить с ним перед встречей со следоками.
Но при этом он продолжает целовать меня, опускаясь по ребрам к животу, и я непроизвольно сжимаю бедра, интуитивно реагируя на легкую боль внутри, из-за того, что от его ласк все дрожит и сокращается внутри.
Римман, уловив это моё движение, тут же резко вскидывает голову и гневно смотрит на меня.
— Что, уже жалеешь? — говорит он, и его челюсти сжимаются, словно он готов меня укусить.
Я запускаю руки в его взъерошенные волосы и прижимаю его голову к своему животу, преодолевая легкое сопротивление.
— Я ни о чем не жалею. Просто мне немного некомфортно, прямо сейчас. Ты понимаешь? — мой голос хриплый и еле слышный.
Римман расслабляется и трется жесткой щетинистой щекой о мою кожу, и это ощущение опять посылает новый импульс чувственного голода в мою голову и низ живота.
— Я знаю, что тебе было больно, Ники. Но за это извиняться не буду. Этого было не избежать. Я и так слишком долго боролся с потребностью оказаться внутри твоего тела. Обещаю только, что больше никогда не причиню тебе боли нарочно. Но теперь, когда ты сама допустила меня к своему телу, не жди, что я буду сдерживать себя. Ты мне будешь нужна. Очень часто.