Подсвечник Чпока (Фальковский) - страница 24

— Да зашел посреди урока к себе в подсобку и удавился.

— Да ты что, вот те раз, — ржал, обнажая ровный ряд белых клыков, Крокодил, и Чпок улыбался, кивал головой.

На самом деле к школьному трудовику Михалычу Чпок испытывал теплые чувства. Какой-то несуразный он был, нескладный. Может быть, подсознательно эти чувства он перенес и на Крокодила, вот и сблизился с ним, сдружился. Чпок вспомнил, как трудовик исчез в подсобке, и они долго его ждали, чуть не до конца урока, а потом подошли к двери и заглянули туда и увидели его болтающиеся ноги, которыми он нервно сучил, быстро перебирал, словно пытался мимо всех ребят пробежать к выходу из школы и навсегда исчезнуть. Довели его своими шутками братья-близнецы Чижики, вот он и удавился. Еще Чпок вспомнил, как на одной перемене школу сотряс чудовищный вопль. Это Чижик зашел в туалет поссать, но сзади к нему подкрался одноклассник Иков, сосед Чпока по парте и вонзил по всю рукоятку шило в жопу. Иков сделал это не потому, что был с Чижиком в ссоре и не по злобе, а просто так, шутки ради. Иков был не просто соседом, но и другом Чпока, однажды он доверил ему свою тайну.

— Тут такое дело, — сказал он, потупившись, — мы когда после уроков остаемся в баскетбол поиграть, наш математик Дятел мне в раздевалке такие фотографии подкидывает. Зырь, — и протянул Чпок пачку потертых черно-белых фотокарточек. На них голые мальчики целовались и обнимались со взрослыми серьезными дядями, похожими на Дятла. Приглядевшись получше, Чпок обнаружил, что они не только целуются и обнимаются, но и делают еще много чего, нового для Чпока. Теперь он, наконец, узнал, что значат те нехорошие слова, которые услыхал в больнице. Вспомнил дылду, поежился и тут же отогнал прочь неприятные воспоминания.

— Еще, — продолжал Иков, — Дятел домой к себе приглашает. Говорит, дома у него больше фотографий есть, куда поинтересней.

— Не ходи, — уверенно отсоветовал Чпок, но так никогда и не узнал, прислушался ли Иков к его совету или нет.

Крокодил забрался на стол и исполнил чечетку.

— Давай еще беленькую, — орал он официанту.

Пили за Лысых, за Гонцов, за Скупщиков, за Добытчиков и за Шалых. За Петухов не пили. Чокались. Хрустели черемшой. Наконец, выбрались на улицу. Валил прозрачный мягкий снег. Было тепло.

— Песню какую знаешь? — спросил Крокодил.

Чпок мотнул головой.

— Шнырит урка в ширме у майданщика, а бродит фраер в тишине ночной! — орал Крокодил и падал.

Чпок поднимал его. Обнявшись, шли дальше, колышась на ветру.

Вдруг рядом с ними притормозил кузовок. Высунулся Серый, прыщавый и с усами. — Ну, епта, пьянь, пожалте с нами в вытрезвитель, — приветливо улыбаясь, сказал он и спрыгнул к ним наружу.