Я моргаю.
Закончив кряхтеть вилками, ножами и прочей дребеденью, от которой у меня зазвенело в ушах, Кэтрин переводит на меня свой полный ожидания взгляд.
– Ты вроде на режиссера учишься.
– Да, но мистер Лестрейд считает, что во мне есть скрытый потенциал. На наших репетициях я неплохо справляюсь.
– Ты собираешься стать актрисой? – уточняю я прежде, чем забросать ее обвинениями.
Она осторожно пожимает плечами, не решаясь произнести это вслух. Наверняка видок у меня тот еще.
– Ответь мне, – с нажимом повторяю я, втайне надеясь услышать от нее «нет».
– Я бы хотела попробовать.
– Кэтрин, да или нет? Что значит попробовать?
– Я… я не знаю… – она теряется.
Сделав глубокий успокаивающий вдох, я подхожу к холодильнику и достаю оттуда воду. Нет, не помогает. Что мне делать? Стукнуть по нему кулаком? Она испугается.
Дерьмо, вот дерьмо!
Запустив пальцы в волосы, я смотрю на нее сквозь полуприкрытые веки и давлюсь от ярости.
– Ты сердишься?
– Кэтрин…
– Почему? Ты же говорил, что теперь все по-другому. Что ты доверяешь мне.
И тут я понимаю, что обязан реабилитироваться. Срочно. Она не должна догадаться, что я нисколечко не изменился, иначе мы пойдем по кругу. Так, нужно сосредоточиться на чем-то еще… ее любовь. Ее любовь ко мне.
Спокойно, Роберт. Она любит тебя. Она не какая-то блудливая бестия, способная на коварную измену. Эта мысль меня усмиряет.
Поставив бутылку на кухонный островок, я шагаю вперед и обнимаю ее за плечи.
– Конечно, я доверяю тебе, Кэт, – она смотрит на меня с сомнениями, – прости, я просто не ожидал. Если тебе это интересно, то обязательно попробуй.
– Правда? – ее губы трогает застенчивая улыбка.
– Правда, дорогая, – я прижимаю ее к себе, она кладет голову мне на грудь и расслабляется.
– Знаешь, я уточню насчет уик-энда. Наверняка репетиции можно перенести на будни. Я бы с удовольствием полетела в Эл-Эй.
Я целую ее волосы.
– Я люблю тебя, – говорю я, незаметно сжав ку лаки.
– И я тебя.
* * *
Давненько я не страдал бессонницей.
Достав из шкафа бутылку «Харди Перфекшн»[7], я запираюсь у себя в кабинете и сажусь за стол. Черт, Эддингтон, ну ты и ссыкло! Узрел на горизонте какого-то препода и впал в отчаяние, как какой-то никчемный дегенерат. Что с тобой? Где твоя уверенность в себе? Если так будет продолжаться, эта девчонка превратит тебя в полное дерьмо. Господи, да она уже это сделала! Раньше я бы устроил скандал, запретил ей выходить из дома на фиг! А сейчас что? «Конечно, я доверяю тебе, Кэт»!
Чертыхнувшись, я наливаю себе еще коньяка и морщусь. Дерьмо, мне нужна закуска. Где мои орешки? Куда чертова прислуга подевала мои орешки? Выдвинув два нижних ящика, я мысленно проклинаю вездесущую миссис Кларк, которая, даже будучи невидимой, умудряется меня взбесить.