– Исправить чем? Сексом? – ощетинивается она. – Отпусти меня.
Проклятие!
Опять двадцать пять.
Я убираю от нее руки и взвинчиваюсь.
– А что ты предлагаешь? Самозабвенно рыдать у окна, дожидаясь, пока снежная королева соизволит меня простить?
– Мог бы и порыдать, не велико дело. Я вообще не обязана с тобой разговаривать после всего, что ты натворил!
– Не обязана?! – прикрикиваю на нее я, и тогда она испуганно отшатывается назад. – Ты моя девушка! Ты принадлежишь мне!
– О, неужели? По-моему, я даже не твоя невеста, так что остынь! – огрызается она, а я стою перед ней как какой-то сопливый нашкодивший мальчишка и потрясенно мигаю.
– Какого хрена ты несешь?
– Такого, что ты не делал мне предложения.
Предложения! Ишь, как запела!
Ладно.
– Я делаю его сейчас, – вырывается у меня прежде, чем я успеваю еще раз все взвесить.
Кэтрин непонимающе хмурится.
– Ты выйдешь за меня? – повторяю я, воздержавшись от падения на одно колено. Дерьмово, что при мне нет кольца, но черт с ним, и так сойдет.
– Ты с ума сошел… – шепчет она низким, осипшим голосом.
– Ты выйдешь за меня, Кэтрин? – я теряю терпение.
– Нет, – спокойно отвечает она.
Что?
Я ошеломленно разеваю рот, не веря своим ушам.
– Ты отказываешь мне? – спрашиваю я, придав себе максимально оскорбленный вид.
– Да, – сурово подтверждает Кэтрин. – Потому что не желаю потакать капризам самовлюбленного, ревнивого тирана!
Я смотрю на нее, такую злую и неприступную, и мое сердце наполняется обидой. Она сказала «нет». Я не ожидал…
– Ты отказываешь мне… ты разлюбила меня?
– Роберт, – она колеблется.
– Прошу, ответь мне. Ты любишь меня?
– Конечно, люблю, – тихонько шепчет она, возвышая мои надежды. – Очень.
Фух.
Я не могу сдержать облегченного выдоха и не могу больше ждать. Теперь, когда я выдавил из нее правду, нам незачем ломать комедию.
– Тогда вернись ко мне, детка, – говорю я, рухнув перед ней на колени. – Я обожаю тебя.
Обняв ее за бедра, я утыкаюсь лбом в ее живот, и Кэтрин впервые с момента нашей ссоры добровольно дотрагивается до меня. Она пропускает пальцы сквозь мои волосы, бережно перебирает их, а я вскидываю голову и гляжу на нее снизу вверх, словно спрашивая «можно»?
Не найдя в ее взгляде сопротивления, я не спеша приподнимаю ее свитер, целую пупок и расстегиваю пуговицу на ее джинсах, услышав над собой сдавленный хрип.
Нравится?
Я спускаю с нее джинсы, низко, до щиколоток, подталкиваю ее к стулу, и она послушно садится на него, предоставляя мне полную свободу.
Господи, я мог бы кончить, даже не касаясь ее, настолько она прекрасна…
Развожу ее ноги в стороны, наклоняюсь и припадаю к ее лобку.