Дженни Герхардт (Драйзер) - страница 30

Frequently throughout the evening and the next day Mrs. Gerhardt commented upon this wonderful treasure-trove, repeating again and again how good he must be or how large must be his heart.В этот вечер и на другой день миссис Герхардт только и говорила, что об этом сказочном богаче, о том, какой он, без сомнения, добрый и великодушный.
When it came to washing his clothes she almost rubbed them to pieces, feeling that whatever she did she could scarcely do enough.Когда дело дошло до стирки, она терла его белье чуть не до дыр, чувствуя, что, как бы она ни старалась, все будет мало.
Gerhardt was not to know.Сам Герхардт ни о чем не должен знать.
He had such stern views about accepting money without earning it that even in their distress, she would have experienced some difficulty in getting him to take it.Он человек таких строгих правил, что, как ни велика нужда, жене было бы нелегко убедить его взять лишние деньги, которые ими не заработаны.
Consequently she said nothing, but used it to buy bread and meat, and going as it did such a little way, the sudden windfall was never noticed.Поэтому она ничего не сказала, а просто стала покупать на эти деньги хлеб и мясо - совсем понемногу, чтобы неожиданное богатство так и осталось незамеченным.
Jennie, from now on, reflected this attitude toward the Senator, and, feeling so grateful toward him, she began to talk more freely.Отношение матери к сенатору передалось и Дженни, и, бесконечно благодарная ему, она стала разговаривать с ним проще и принужденнее.
They came to be on such good terms that he gave her a little leather picture-case from his dresser which he had observed her admiring.У них установились настолько хорошие отношения, что, заметив, как понравилась Дженни маленькая кожаная рамка для фотографий, стоявшая на туалетном столе, Брэндер подарил ей эту вещицу.
Every time she came he found excuse to detain her, and soon discovered that, for all her soft girlishness, there lay deep-seated in her a conscious deprecation of poverty and a shame of having to own any need.Всякий раз, как Дженни приходила к нему, он под каким-нибудь предлогом задерживал ее и скоро понял, что эту юную, кроткую девушку до глубины души оскорбляет нужда, в которой ей приходится жить, и что она стыдится своей бедности.
He honestly admired her for this, and, seeing that her clothes were poor and her shoes worn, he began to wonder how he could help her without offending.Это искренне восхищало его, и он, глядя на ее жалкое платье и изношенные башмаки, спрашивал себя, как бы ей помочь, не обидев.