Стэнтон уже не был творцом истории. Он стал крупицей истории, которую прибыл творить новый посланец Хроносов.
Хью рухнул на колени. Фонарик выпал из его руки.
Прожита целая вторая жизнь. Однако он ничего о ней не знал, потому что его и весь мир запустили вновь. С момента прибытия нового посланца в 1914-й вторая жизнь Стэнтона исчезла из истории, как после его собственного прибытия исчезла первая.
Какой была его жизнь?
Он опять встретился с Берни? У него родились дети? Сколько он прожил? Как умер?
А может, жизни не было вовсе. Может быть, он в последний раз спустился в подвал, кинул конверт на деревянный столик, а затем пошел на Галатский мост и бросился в Босфор.
Теперь все это не имеет значения, потому что ничего этого не было. История началась заново не во второй, а в третий раз.
Его жизнь начиналась в третий раз в третьей версии двадцатого века. А Кэсси была лишь в первой.
Но для него она умерла меньше года назад.
Стэнтон поднял фонарик и постарался собраться с мыслями. Так, следы. Нога небольшая, размер грубых ботинок значительно меньше его собственного размера, каблуки и носы подбиты стальными подковками. По коридору в таких башмаках бесшумно не пройдешь, даже если граммофон наяривает во всю мощь. Неудивительно, что врач с сиделкой всполошились, потому их пришлось убрать.
Паршивая выучка.
Разглядывая следы, Стэнтон вдруг сообразил, что второй посланец «приземлился» в другом месте.
Как же так? Координаты выверены дотошно, караульная будка совсем маленькая – значит, новое прибытие должно было состояться в той же точке. Следы посланца должны перекрыть следы Стэнтона.
Вообще-то по Ньютоновым расчетам он должен был приземлиться прямо на Стэнтона, поскольку прибыл в то же место и время.
Хью закусил палец, пытаясь сосредоточиться. Сенгупта сравнил время с непослушной игрушечной пружиной, и сейчас Стэнтон пытался распутать ее переплетенные витки.
Мысленно он перенесся в Рождественский сочельник 2024 года. Выступление Сенгупты в Большом зале Тринити-колледжа. Семь месяцев назад. Две вселенные назад. В голове вновь зазвучал певучий голос, с индийским акцентом говоривший, что движение времени, как и планет, не вполне симметрично.
По мере движения каждой пространственно-временной петли пространство и время прибавляются, совсем как в високосных годах. И хотя отбытие и прибытие происходят одновременно, в действительности наш путешественник во времени прибудет на место на пятнадцать минут позже момента отправки.
Пространство чуть сместилось, и теперь координаты указывали чуть другое место, поодаль от ниш со старым вином, глубокую тьму которых еле-еле пробивал луч фонаря.