Пора начинать то, что предначертано судьбой. Миссию. Дело Хроноса.
Зажав фонарик в зубах, Стэнтон наклонился за рюкзаками.
Луч описал дугу и высветил Маккласки, распростертую на полу.
Она так горела желанием отправиться в прошлое, что, даже теряя сознание от сокрушительного удара, как-то исхитрилась упасть в Ньютонову караульную будку.
Стэнтон пригляделся. Дышит. Значит, жива.
Он опасливо обежал лучом неподвижное тело – вдруг какая-нибудь конечность оказалась за границей будки и перемещение во времени ее ампутировало?
К счастью, все было на месте: и ноги в шерстяных чулках, обутые в грубые коричневые башмаки, и короткопалые пухлые руки, испятнанные никотином. Маккласки транспортировалась целехонькой. Целеустремленность, повергавшая в беспросветный ужас экипажи женских четверок и восьмерок[14] и сделавшая ее первой женщиной-деканом, сослужила ей добрую службу. Она втиснулась в караульную будку, и никуда от нее не деться.
Присев на корточки, Стэнтон попытался определить степень ее повреждений. Рана на затылке не кровоточила, но это еще ничего не значило. Вполне вероятен ушиб мозга и, как следствие, повышение внутричерепного давления. Бутылки из-под шампанского способны нанести серьезный урон, стекло-то толстое. Во избежание отека мозга нужен лед, и как можно скорее.
Невероятно.
Стэнтон перенесся в прошлое ради спасения десятков миллионов жизней, а вынужден вожжаться с одной эгоистичной старухой.
Может, прикончить ее? Придушить старую ведьму, а труп, обряженный в твид, спрятать в темной глубине катакомб. А что? Она не имела абсолютно никакого права быть здесь, она подвергала риску миссию, о которой на словах так истово пеклась. Она обуза, опасная обуза.
Маккласки тихонько заурчала и пустила струйку слюны.
Стэнтон знал, что не убьет ее. Он не убийца.
Кроме того, он любил эту старушенцию и в глубине души был рад компании.
И тут его осенило. Сумка. Слишком большая даже по меркам Маккласки… Прям какой-то вещмешок.
Он открыл сумку, посветил в нее фонариком и сразу увидел запечатанный конверт с грифом министерства иностранных дел. Удостоверения Стэнтона от 1914 года лежали в точно таком же конверте. Подлая старуха действовала не спонтанно. Она все продумала заранее.
Конечно, она не планировала прибыть в 1914 год в полной отключке. Не предполагала, что полуголая турчанка съездит ей бутылкой по башке. Очередная победа романтиков. У истории нет никакого плана.
Однако пора вылезать из подвала.
И что потом? Кто знает, что там за дверью? И впрямь Стамбул 1914 года? Константинополь? Стэнтон все еще не мог в это поверить. Все равно как обнаружить, что на маленьком астероиде в форме подвала летишь в космосе.